Прошло около часа. Наконец из летка показалась самочка. Ее супруг нахохлился, расправил веер. Вскоре обе птицы скрылись и… больше не показывались.
Я пожалел, что заранее не замаскировал возле «удодятника», как я называл асбестовую трубу, микрофон.
Теперь возле нашей дачи крутился только один удод. Он молчалив, озабочен, скрытен невероятно, очень боится показать, где находится его квартира. Поселился же он у соседа в углу участка среди кучи камней. Прежде чем залезть в свое подземелье, озирается во все стороны. Он очень заботлив, носит корм супруге. Она же безотлучно греет яички. Передача еды совершается молча, не то что в прошлом году. То ли еще рано и еще нет птенцов, то ли из осторожности.
Наконец удоды обзавелись птенцами. Теперь они очень заняты, им не до песен. Надо кормить потомство. А пищу, по заведенному обычаю, полагается искать в земле. Бродят по ней удоды, размахивая хохолками, выискивают личинок хрущей, медведок и прочую живность, угадывают, где в почве находится их добыча, и, засунув в землю длинный тонкий клюв, вытаскивают ее на свет божий. Затем следует несколько ударов клювом по добыче, чтобы она не шевелилась, не извивалась, не мешала полету, и удачливый охотник спешит к своему семейству.
Как удод находит насекомых, живущих в земле, пользуется ли он для этого слухом, обонянием или еще какими-то особенными органами чувств — никто не знает.
Удодята быстро подросли и стали выбираться к выходу из камней, выставив свои коротенькие клювики, окаймленные ярко-белыми пятнами, сверкают черными глазами. Мое любопытство им не нравится. Увидят, зашипят, как змеи, и пятятся в гнездо. Живут немирно, ссорятся за право сидеть у входа. Побеждает или сильный, или самый голодный. Право первого — право на пищу. Родители нечасто балуют своих птенцов. Добыча им достается нелегко. Меня взрослые удоды по-прежнему считают неприятелем и, если я оказываюсь поблизости от их обители, поднимают тревогу, даже бросают добычу от волнения.
Удодята исчезли из гнезда неожиданно. Но остался один, самый тихий и осторожный. Он подолгу сидел на входе, ожидая своих. Неужели бросили? Но на следующий день раздалось знакомое «Худо тут!», и последний удоденок поспешил присоединиться к родителям, братьям и сестрам.
Кончилась оседлая семейная жизнь. Теперь удоды стали посещать предгорья и учить молодь уму-разуму.
К ласточкам у меня особое отношение: я их очень люблю. Как не любить этих милых птиц, необыкновенно миролюбивых и служащих примером неисчерпаемого трудолюбия. И песня ласточек под стать их характеру — тихое и удивительно умиротворяющее щебетание.
Ласточкам не всегда легко живется…
К вечеру солнце село за полоску туч, повисшую над горизонтом. Потом по темнеющему небу проплыло облако. Неожиданно налетел ветер, пошумел в траве и стих. Ночью было душно и жарко, потом пошел дождь, похолодало. Утром все небо затянуло облаками. Они закрыли и дальние горы. Наступила непогода, немного необычная для конца августа. Часам к десяти утра дождь прекратился. Температура упала до десяти градусов. Вокруг над самой землей носились ласточки-береговушки. Они летали против ветра, ныряя над травою, очевидно, ловили сдуваемых с нее мелких насекомых, затем, слегка приподнявшись, мчались по ветру обратно и, повернув, вновь начинали облет в поисках добычи.
Мне жаль ласточек. В такое похолодание птицы явно голодали, так как их добыча, все мелкие и высоко поднимающиеся в воздух насекомые, сидели на земле. В период длительных и несвоевременных похолоданий — ранней осенью или поздней весной — ласточки нередко гибнут от истощения.
Я свернул бивак, собрался продолжать путь. Но едва завел машину и поехал, как вокруг сразу заметались ласточки. Вскоре их собралось не менее сотни. Некоторые пролетали так близко от радиатора машины, что я невольно замедлял ход, опасаясь за жизнь отважных птичек.
— Наверное, когда выеду на дорогу, — предполагал я, — ласточки от меня отстанут.
Но и на дороге ласточки не пожелали со мною расставаться и с величайшим оживлением носились вокруг машины.
По проселочной дороге не развить большую скорость, но иногда спидометр показывал сорок километров в час. Такая быстрота не помеха для ласточек, и они не отставали. Наша машина явно помогала охотникам за мелкими насекомыми. Неужели даже здесь, в сухой пустыне, звук и вибрация работающего мотора и, возможно, сотрясение земли от проезжающей машины поднимали с земли затаившихся на растениях насекомых?