Мне нравились его взгляды.
— Я решил вместе с несколькими ребятами исследовать Плоское озеро, — сказал я. — Может, встретим там следы ватаги. Мне кажется, это дело не следует откладывать. Ситуация, в которой оказались эти ребята, может привести их к какому-то большему преступлению. Мои друзья Телль, Ястреб и парень по кличке Баська говорили мне, чтобы я попросил за них у старшего вожатого. Они хотят принять участие в походе. Это уже большие парни и я ручаюсь, что они не позволят себе никаких плохих поступков.
— Телль, Ястреб и Баська — серьезные ребята, — сказал старший вожатый. — Прошу, чтобы на ночь они вернулись в лагерь.
— Есть! — Отсалютовал я по — гарцерскому.
Через некоторое время Телль уже сидел в моей машине, которая плыла к мысу Судака. За нами следовала гарцерская байдарка, а в ней Ястреб и Баська.
В семнадцать ноль-ноль, как написал бы каждый гарцер в своем сообщении, мы были готовы.
Черный Франек, помогавший нам подготовиться, все время вертелся возле меня, казалось, что он хочет сказать мне что-то важное. Наконец, не выдержал:
— Скажите… — запнулся он, — это будет измена, если я… не пойду с вами?
— Да, — насмешливо буркнул Ястреб.
Франек умоляюще посмотрел на Марту.
— Поймите, — шепнул он. — Я так не могу… Это мои товарищи… Ведь это я собрал их в ватагу.
Я понимал его. Может, даже в тот момент почувствовал к нему какое-то уважение.
— Конечно, ты прав, Франек. И я так думаю. Вы с Бронкой будете здесь стеречь лагерь.
Франек и Бронка с большим облегчением приняли это поручение. Мы двинулись. Мой самоход тянул на буксире байдарку и лодку Капитана Немо, потому что нам было очень важно ехать без шума.
Сначала я узнал, что в заливе поймано несколько крупных красноперок. Господин Казик поймал аж восемь рыб, это так его обрадовало, что он громко пел, когда Марта перевезла его на ту сторону. Кажется, господин Анатоль очень пренебрежительно отнесся к рыболовным успехам приятеля, но господину Казику это было безразлично. Общество господина Анатоля принялось сворачивать свои палатки. Мне было интересно, зачем и куда они так неожиданно переселяются.
Тайна раскрылась сама собой.
В проливе мы увидели белую яхту Вацека Краватика, которая стояла на якоре. А на правом берегу, там, куда когда-то подплывал паром, ставили новый лагерь господин Анатоль, Казик и жены.
— Будут жить вблизи Краватика и вместе ловить рыбу, — сказала Марта.
Я догадался, что господин Анатоль, плывя на Буковец заявить в милицию о Черном Франеке, встретил Вацека Краватика, который объяснил ему беспочвенность его жалобы. Может, они вдвоем ругались на меня и это их сблизило. А потом Вацек Краватик проявил к господину Анатолю милость и разрешил ему ловить рыбу рядом с собой…
Из-за поворота показалась зеленая, густая масса деревьев — первый остров большого архипелага на Плоском озере.
Я направил свою флотилию к расположенному слева острову, который зарос деревьями и казался неприступным. Я уже знал, что внутри этих островов должно быть сухое и твердое место.
Лоскут окруженной водой земли медленно появлялся над гладью озера. Телль не отрывал от глаз бинокля, ища на берегах в тени зарослей и деревьев человеческие фигуры. Соседний остров тоже все более приближался. Оба острова пересекал большой залив, на нем тут и там торчали кусты тростника. Марта махала мне рукой, чтобы я свернул в этот залив, где на другой стороне можно было удобно причалить.
Из залива уже легко было рассмотреть оба острова. Тот, что был справа, оказался довольно большим, с просторной лужайкой посередине. Остров слева был меньше и казался диким, хотя и на нем была солнечная поляна, где изредка росли молодые сосны.
За островами залив мелел, берега его казались очень болотистыми. И только метров более чем в десяти от воды озеро окружала плотная стена леса.
С воды снялось несколько крупных диких уток, из-за камыша выплыл белый лебедь, но увидев нас, величественно поплыл дальше.
В прибрежных камышах мы нашли прекрасный причал. Это были остатки старого рыбацкого мостика, провалившегося в воду. Я привязал к нему самоход и по покрытых мхом, скользким балкам мы вышли на берег.
Дорогу нам пересекли буйные заросли крапивы, на стволе сломанного ветром тополя сидел большой черный ворон и следил за нами, наклонив голову. Телль свистнул и птица молча улетела.
За полосой высокой крапивы простирался луг, он подсыхал на солнце. По нему шло несколько троп. Мы увидели, что одна из них опоясывает весь остров. Она извивалась между стволами старых лип, покрытых цветами, в которых гудели пчелы. На восточной стороне острова ветер сломал дерево и нагнул его крону до воды. Но дерево не умерло, не засохло. Крона зеленела над водой, из изогнутого дугой ствола шли вверх зеленые ветви. Узкая тропинка бежала под дугу толстого ствола как в естественные ворота и дальше петляла между деревьями.