И так продолжалось с полчаса. Я без конца объяснял расположение передач для колес и винта.
Но мадам Эвелине порядок передач в моей машине, казалось, не запомнить.
Сигарета ее погасла, на лице выступили капли пота.
В какой-то момент, после новой безуспешной попытки движения, мадам Эвелина стукнула кулаком по приборной доске машины.
— Господин Самоходик, — позвала она, — к черту такой автомобиль! Мне кажется, что первый раз в жизни я хотела бы иметь велосипед. Садитесь за руль и поехали в Орлиное Гнездо, потому что у меня сложилось впечатление, что еще минута, и я сойду с ума. Первая передача, шестая, четвертая, третья… — он схватилась за голову. — Господи, это ужасный автомобиль.
— Нет, мадам. Это только вопрос практики — я сказал, пересаживаясь на место водителя. — Я бы вам нарисовал на листе бумаги положения рычагов и потренировавшись дома в течение часа в день, я уверен, что через некоторое время совершенно свободно могли бы ездить на моей машине.
— Вы в этом уверены? — обрадовалась она.
— Да, мадам. Совершенно уверен.
— В таком случае, с завтрашнего дня начну заниматься дома, — решила мадам Эвелина. Ибо мысль, что она столкнулась с автомобилем, который так и не смогла вести, казалась ей невыносимой.
Мы поехали в Орлиное Гнездо. Было уже после полудня, но, как я уже говорил, в тот день моросил дождь. Не шел постоянно, только время от времени накрапывало с неба, по которому ползли мрачные, огромные, черные облака. Орлиное Гнездо находилось на довольно высоком холме, его могучая башня и зубчатые стены мрачно красовались на фоне неба, покрытого черными облаками. День был серый, ветреный. В такой обстановке нетрудно было бы себе представить, что за стенами Орлиного Гнезда живет страшный колдун Мерлин, за воротами подстерегают новичка ядовитые драконы, а в подземельях замка стонет плененная дева неземной красоты. Только ни тетя Эвелина, ни я не выглядели героями историй о короле Артуре.
Блестящая от дождя, черная асфальтовая дорога, ведущая к огромным воротам, вилась по склону холма. Где-то на полпути, посреди дороги, ехала в замок двуколка с овощами, влекомая осликом.
Я дал сигнал один раз и второй, чтобы двуколка уступили мне дорогу. Но ослик, как ослик, оказался упрям и ни думал уступить. Руководила двуколкой девушка плотно закутанная в красный дождевик. Но, кажется, она не имела никакого авторитета у осла, потому что, хотя она дернула вожжи и ударила кнутом над головкой с длинными ушами, осел все еще продолжал трусить по середине шоссе.
— Caramba, porca miseria! — воскликнула мадам Эвелина, высовываясь в окно машины. — Неужели она не может вразумить это животное? Разве на осла не действуют правила дорожного движения?
Но с ослом, как известно, не стоит вдаваться в дискуссии, а тем более указывать ему. Поэтому, хотя дорога была узкая, я по самому ее краю, вытирая машиной колючую живую изгородь, в конце концов, обогнал двуколку. Таким образом, я подъехал к воротам замка, господина Маршана.
Я очень громко посигналил. Мы ждали пять минут, пока огромные ворота немного приоткрылись. Достаточно только, чтобы через щель на нас уставился мощный мужчина с огромным красным носом.
Носач жуя жвачку лениво посмотрел на нас.
— Вы к кому, а? — спросил он густым басом. — Туристов сюда не пускают.
Мадам Эвелина выглянула в окно машины.
— Я Эвелина Брион. Прошу доложить господину Маршану, что я приехала по его приглашению, чтобы посмотреть "Орлиное Гнездо".
Носач пожал плечами и сказал, не переставая жевать жвачку:
— Здесь нет ничего интересного. Я не слышал ни о каком приглашении.
Он очень подозрительно посмотрел на мою машину.
— Это должно быть пуленепробиваемый автомобиль? — он подмигнул мне. — И вы думаете, что я дам себя обмануть? Эвелина Брион, и что? Я знаю, что это вымышленное имя. Я чувствую, что вы из какой-то французской банды. Валите отсюда, пока я добрый.
Он принял нас за французских гангстеров, и, наверное, подозревал, что мы везем в машине заряд динамита.
А мадам Эвелина аж задохнулась от ужаса и возмущения.
— Caramba, porca miseria! — крикнула она, выпрыгивая из машины. — Что вы сказали? Эвелина Брион — это вымышленное имя? Я из какой-то банды? О, боже, если бы это слышал мой муж, самый известный французский банкир. Эвелина Брион из банды? Я вас посажу в тюрьму! — крикнула она.
Мысль о тюрьме, кажется, очень позабавила носача. Он улыбнулся от уха до уха. Он вспомнил, однако, имя Брион.
— Брион? — спросил он, внимательно наблюдая за мадам Эвелиной. — Что-то припоминаю. Хороший господин был этот парень. Вы его супруга? А эти камушки настоящие или поддельные?