Он не закончил, потому что Телль и Соколиный Глаз руками закрыли ему рот. Бедный парень только лепетал и пробормотал что-то невнятное.
— Отпустите, а то я задохнусь! — Наконец крикнул он.
— Болтун несчастный! — Кричали на него оба мальчика. — С сегодняшнего дня, вместо Баськи, ты будешь называться Длинный Язык.
Баська перевел дух:
— Но я же ничего не сказал…
— Длинный Язык! Длинный Язык!
Анка вдруг рассердилась:
— Уже давно за полночь! Как вам не стыдно, пан Самоходик, бродить ночью с детьми. Я вот возьму и напишу их родителям, пожалуюсь на вас.
— С чего это вдруг вы забеспокоились о мальчиках? — Спросил я с иронией. — Сейчас, может, и поздно гулять, но перед сном полезно. И они учатся разным интересным вещам.
— Воображаете себе, ужасным вещам они у вас научатся.
— Но зато живут честно, без коварства. В отличие вас, ваши поступки деморализуют их. Казалось бы, такая приличная девушка с виду, а на самом деле…
— Что: «На самом деле»? — Не понравилось Анке. — Вы ничего не знаете обо мне. Вы наивны, как дети. Я к вам со всей душой, а вы меня гоните.
Она продолжала что-то еще говорить, но мы уже не слушали. Мальчики махнули рукой и пошли к палатке.
— Тоже, нашлась воспитательница. — Пробормотал я себе под нос.
— Какая-то она подозрительно заботливая, как вы считаете? — Спросил Баська.
— Как по мне, то я предпочитаю быть без няньки.
— Она на самом деле очень хорошая. — Заявил Вильгельм Телль.
— «На самом деле», «На самом деле». — Передразнили мальчики Телля. — Что мы знаем о ней? Пусть будет хоть самой симпатичной, но мы должны держать с ней ухо востро. Напишет про нас так в газете, что вся Польша будет смеяться.
Мы шли к лагерю на реке. Подходя, мы увидели между машинами синюю «Шкоду».
— А вот и машина Бахомета. Только почему мы ее раньше не заметили?
По соседству с нашим лагерем мы стоял «Линкольн» и домик на колесах. Козловский прогуливался недалеко от них.
— Почтение вам, — Поздоровался он вежливо, — Я вас приветствую, господа. Откуда вы возвращаетесь так поздно?
— С ночной экскурсии мы возвращаемся. — Тоже вежливо ответили мы.
Из домика вышла панни Петерсен.
— Ну как? Вы уже нашли сокровища тамплиеров? — Кривляясь, спросила она.
Баська ей ответил:
— Мы находимся у разгадки, где искать сокровища. Пан Самоходик уже знает, что означает: «Там сокровище ваше, где…»
Бедняжка не успел закончить, потому что Телль и Соколиный Глаз закрыли ему рот руками.
— Длинный Язык! Длинный Язык! — Закричали они.
Панни Петерсен умоляюще подняла руки:
— Отпустите немедленно беднягу. А то он задохнется…
С ее лица исчезла ухмылка. Мальчики отпустили Баську и он стал жаловаться плачущим голосом:
— Я что, совсем не имею права разговаривать?
Услышав слова Баськи, Козловский подошел к Карен и сказал ей вполголоса, что мы получили какую-то новую информацию о кладе.
Я с мальчиками пошел к нашему лагерю, а Карен увязалась следом.
— Пан был прав, документ оказался ничего не стоящим. Я потратила на него много денег. Вы знаете, что в нем написано? О покупке Орденом крестьянской фермы. Отец очень расстроился. Я надеюсь, что вы и мы будем сотрудничать. Я потеряла последний шанс найти клад. Можете ли вы мне помочь?
— Могу дать совет. — Ответил я. — Сегодня вы получите предложение о покупке новой и ценной информации. Не соглашайтесь на это.
— Что вы говорите? Пан видел Малиновского? — Спросила она немного со страхом.
— Нет. То есть, в некотором смысле, да. Я видел его. Я видел, как он украл письмо с информацией. Я преследовал его, но он убежал. Это была не совсем кража, скорее, грабеж. Ограбление он, вероятно, сделал для того, чтобы продать письмо вам. И заломит опять немалую сумму…
— С чего вы решили, что нас опять обманут?
— Просто я так думаю, панни.
Она аж подскочила от злости.
— Ах да? Вы так считаете? А мы думаем, что вы уже подобрались к сокровищам, и нас оставили далеко позади. В этом случае, пусть Малиновский приходит как можно скорее со своим предложением. Мы ему заплатим.
И она быстро пошла к своему домику. Я хотел ей еще сказать, но она не стала меня слушать, так была раздражена тем, что я знаю больше их.
Как же я действительно хотел найти это сокровище!
Когда я залез в свою палатку, три моих друга уже дружно храпели в другой.
Утром я проснулся довольно поздно. Выглянул из палатки и увидел, что небо пасмурно, а из туч накрапывает дождь. Погода настраивала на сон, поэтому я снова намеревался залезть в спальный мешок, когда вдруг заметил Козловского, возвращавшегося со стороны города. В палаточном лагере семейная пара из синей «Шкоды» собиралась к отъезду. Я быстро оделся и пошел к ним.