— Ты — харцер, не так ли?
— Даже звеньевой, — добавил я.
— Значит, ты не пьешь алкоголь.
— Нет, — сказал мальчик.
— Сигареты тоже не куришь, не так ли?
— Не курю, — ответил он.
— Тогда почему ты носишь с собой сигареты? — возмущенно спросил маэстро.
— Я? — Баська был удивлен. — У меня нет ничего подобного.
В этот момент Калиостро потянулся к мальчику, расстегнул на наших глазах карман его харцерской рубашки и вынул из него сигарету.
— У тебя есть еще, — заявил он.
Он потянулся к другому карману рубашки Баськи и вытащил еще две сигареты.
Калиостро был великолепен. Как он это сделал?
Удивленный Баська посмотрел на меня так, словно искал объяснения загадки. Но я понятия не имел о белой и черной магии.
— Не волнуйся, маэстро улыбнулся мальчику. — Я знаю, что у тебя нет сигарет. Это было вызвано силой магии. Посмотри, эти сигареты тают в воздухе.
Он положил сигареты на открытую ладонь, затем, сжав пальцы в кулак, он дунул на руку. Затем протянул руку и разжал пальцы. Оказалось, что его рука пуста, сигареты бесследно исчезли.
Я хлопнул в ладоши, выражая свое восхищение иллюзионистом и его искусством.
Калиостро поклонился нам, как после спектакля.
"Спасибо, — сказал он. — Что касается выступления перед харцерами, я буду счастлив это сделать. Конечно, за скромную плату, — добавил он. — Цена будет немного выше, если вы захотите узнать тот или иной номер. Мне будет приятно раскрыть зрителям секреты черно-белой магии.
— Есть ли трюки, которым можно быстро научиться? — спросил мальчик.
— Конечно, есть. К сожалению, другие требуют практики в течение многих лет.
Калиостро демонстративно зевнул.
— Ну, я пойду спать. Вы позволите мне оставить вас?
Он снова поклонился. Затем залез в палатку и опустил полог.
Я встал с травы.
— Я провожу тебя, Баська, — предложил я.
Мальчик сразу понял, что я хочу поговорить с ним в наедине. Мы шли по песчаному берегу Вислинского залива в сторону фромборской пристани.
— Наш лагерь находится на берегу залива, но по другую сторону гавани, за железной дорогой, — объяснил Баська. — Вы легко нас найдете.
— Что касается меня, — сказал я, — то я до сих пор не знаю, где я остановлюсь. Я бы предпочел снять где-нибудь комнату. Мне придется часто встречаться с учеными, много передвигаться по городу, и я боюсь оставить лагерь в бухте на милость Калиостро.
— Может быть, в гостинице ПTC [26] будут свободные комнаты? — подумал мальчик.
Идея была хорошая.
— Я, наконец-то, избавлюсь от Калиостро, — подумал я вслух.
Я сказал Баське, как я познакомился с Калиостро, о нашем путешествии и наших разговорах. Я только умолчал о приключении в ущелье, где мы встретили таинственного АСа, потому что я поклялся молчать. Однако я не скрывал случая с запиской.
— И с таким человеком вы теперь вместе? — мальчик был поражен.
— Он не знает, что я заметил записку, поэтому, вероятно, будет действовать свободно. Таким образом, я смогу выяснить некоторые вещи.
В свою очередь, я рассказал мальчику о монетах, о Батуре, о кресте богача и о разговоре с директором Марчаком.
— Так что сам понимаешь, — сказал я, — моя миссия во Фромборке является чрезвычайно деликатной. Загадка бесценных монет переплетается с тайной тайников Кенига, а это дело возложено на магистра Пьетрушека, который очень амбициозный и обидчивый. Как расследовать это дело с монетами без того, чтобы наши дороги не пересекались с магистром Пьетрушеком, если эти две тайны тесно связаны друг с другом?
— Какое задание будет для меня? — спросил мальчик.
Какое задание я мог поручить мальчику, занятому харцерскими делами в Фромборке? Я дал ему описание Вальдемара Батуры.
— Наблюдай, — сказал я, — не появится ли этот человек в Фромборке. А если появится, ты должен за ним проследить.
Баська вздохнул.
— В одиночку мне со всем не справиться. Из своей команды я никого не могу подключить к этому делу, потому что у меня под началом очень юные мальчики. Но вы знаете, — он вдруг понизил голос и сказал, как будто немного смущено: — Я встретил здесь команду харцеров из Катовице. Классные девушки. А самая крутая из них — летописец Зося. Она очень умная, пан Томаш. Принимала участие в математических конкурсах и получала первые места.
— Договорились, — я незаметно улыбнулся. — Ее можно посвятить в наши дела.
Мы прошли фромборскую гавань, прошли мимо железнодорожной станции и снова повернули к берегу залива.
— А как дела у магистра Пьетрушека? — спросил я. — Ты поддерживаешь с ним связь?