Пьетрушек так же подозрительно отнесся и к Калиостро.
— Простите, а вы кто? Я как-то не расслышал…
— Я Калиостро, магистр черной и белой магии, — ответил тот гордо.
Пьетрушек подумал, что мы над ним издеваемся.
— Пан… занимается фокусами? — процедил он раздраженно.
— Да, — кивнул Калиостро.
— Магические номера, фокусы-покусы? — не верил Пьетрушек.
— Да, — снова кивнул Калиостро. И добавил — Я также волшебник. С помощью волшебной палочки я могу находить скрытые сокровища.
Подозрительность Пьетрушека достигла апогея.
— Волшебная палочка? — усомнился он. — Палочка для обнаружения сокровищ? Итак, Томаш, раз ты с этим паном, значит, намерения твои не чисты.
Я пожал плечами.
— Пан Калиостро, вероятно, шутит — ответил я в замешательстве. — Вы что, верите, что с помощью палочки можно найти сокровища?
Магистр Пьетрушек задумался, что было четко видно по глубокой морщине, которая прорезала его лысеющий лоб.
— Волшебная палочка? — рассуждал он вслух. — Кто знает, может ли это пригодиться.
— Я к вашим услугам — с готовностью сообщил Калиостро. Но магистр Пьетрушек только замахал руками.
— Нет, нет. Мне не нужны помощники. Впрочем, я не верю вам. Я ни во что не верю. Даже в то, что вы являетесь магистром черной и белой магии.
— Что? — возмутился Калиостро и повысил голос, привлекая внимание ученых мужей в столовой. — Я оскорблен и требую сатисфакции. Вы знаете, кем я вас считаю? Человеком, у которого мусор в голове, который думает только о забавах и дансингах, балах и котильонах. Вот что я думаю о вас, пан.
И на глазах ученых мужей Калиостро вскочил со своего места, схватил Пьетрушека левой рукой за нос, а правой из этого носа начал вытаскивать длинную бумажную ленту. Вытаскивал ее и вытаскивал, казалось, что проходят часы, а ведь это был только мгновение. Похоже, лента была длиной в несколько метров. У всех присутствующих даже дыхание в груди сперло от удивления.
Наконец лента упала на пол и свернулась, как змея. Но магистр Пьетрушек не успел перевести дыхание, как Калиостро уже поймал его ухо. И я клянусь — на моих глазах и глазах остальных — из уха Пьетрушека посыпалось цветное конфетти.
— У вас в голове завелись мыши, — воскликнул Калиостро.
И из другого уха Пьетрушека он извлек белую мышь.
Ученые в столовой смеялись.
Я с ужасом подумал: "Если Калиостро достанет из кармана Пьетрушека ужа, а из его рта мышь, нас, наверняка, выселят из гостиницы…".
Но Калиостро, кажется, понял, какая опасность угрожает нам. Взяв мышь за хвост, он на глазах у всех вынес ее из столовой в сад, притворившись, что выпустил ее там.
Пьетрушек сидел за столом, как парализованный.
— Это… это… это ужасно, — пробормотал он.
У него было такое изумленное и в то же время испуганное лицо, что это вызвало новый взрыв смеха у завтракающих ученых.
Внезапно паралич Пьетрушека прошел. Он вскочил со стула и убежал из столовой. В то же время вернулся из сада маэстро Калиостро. Он с гордостью вошел в зал и сел за наш стол.
Я бы не сказал, что чувствовал себя хорошо. Все смотрели на нас. "Я тоже скомпрометирован", — подумал я. Меня только успокоило, что ученые смотрели на нас с симпатией, потому что они тоже были людьми с чувством юмора.
Я торопливо оплатил счет и дал официантке хорошие чаевые, указав на рассыпанные по полу и конфетти и ленту.
В коридоре я сказал Калиостро:
— Если вы еще раз устроите трюк с мышами и змеями, мы расстанемся. С меня хватит. Мене это наскучило, потому что вы повторяетесь.
— Ах, так? — Маэстро был встревожен. — Хорошо. Я постараюсь это исправить.
Я оставил его в номере и пошел к собору.
На холме, где сейчас возвышается монументальное здание окруженное оборонительными стенами, когда-то была небольшая крепость. Холм и крепость получил в качестве пожертвования первый епископ Вармии — Анцельм, и в деревянную церковь, расположенную на холме, он перенес вармийскую капитулу из Бранева, где из-за частых восстаний в Пруссии ей угрожала постоянная опасность.
В 1329 году приступили к строительству крепости и каменного храма. Место этому способствовало — холм имел обрывистые, крутые берега, окруженные оврагами. А когда возвели мощные оборонительные стены, вырыли глубокий ров, над которыми были переброшены разводные мосты, кафедральный собор превратился в надежную крепость.
От кого она должна была защищать епископа и главу Вармии? Мы знаем из истории, что вармийская епархия была как государство в тевтонском государстве, на одной трети территории этой епархии епископ имел власть не только духовную, но и светскую, он был самостоятельным князем. Угрожали священникам прусские племена, которые, хотя и были завоеваны рыцарями ордена, все равно не хотели подчиняться их правительству и раз за разом устраивали кровавые восстания. Также угрожали духовенству и сами рыцари ордена, для которых существование в их государстве независимого княжества было как бельмо в глазу. Обороноспособность фромборской крепости оказалась особенно важной в то время, когда по условиям Торуньского мира Вармия, как Королевская Пруссия стала частью Польши, с чем не смогли смириться крестоносцы и раз за разом пытались либо с помощью политических интриг, либо оружием вернуть ее себе.