— Но я бы хотел посмотреть на них. Вы настаиваете на предоставлении доказательств, А когда я хочу их найти, вы затрудняете мне поиск.
— Ах, значит, вы так ставите вопрос? Ну, хорошо. Я дам вам чаши.
И отвел меня в угол комнаты, где в деревянной коробке, закрытой на огромный висячий замок, лежали предметы, найденные во втором тайнике Кенига. Директор Марчак вынул пять серебряных чаш и вручил их мне.
— Я должен дать вам расписку?
— Обойдусь. Я доверяю вам.
Я оставил его в комнате, неся в обеих руках пять литургических чаш. В коридоре я наткнулся на магистра Пьетрушека. Он бросил подозрительный взгляд на чаши.
— С какой целью вы их взяли? — спросил он.
— Я хочу их рассмотреть.
— Зачем?
— Мне кажется, что они только посеребренные, и поэтому не имеют никакой ценности.
— Вы ошибаетесь. Я внимательно осмотрел их. Они из серебра. Не имеют большой ценности, это правда, но это не моя вина, что Кениг в этом отношении оказался дураком. Впрочем, трудно удивляться. Он не принадлежал к знатокам произведений искусств, был обычным фашистским грабителем, брал то, что ему попадало в руки. В его тайниках мы находим бесценные и не имеющие никакой ценности вещи, великолепные монеты и обычные пфенниги, бесценные миниатюры и обычные литургические чаши.
— Вы имеете что-нибудь против того, что я посмотрю?
— Нет, — он пожал плечами и ушел. Я вошел в свою комнату и поставил чаши на стол.
— Вот они, — сказал я пани Але. И я оглядел комнату. — Я боялся, что найду вас на столе или на стуле.
— Почему?
— Я живу в компании ужа и двух белых мышей.
— Ох! — она испуганно оглядела комнату.
— Но, кажется, — закончил я, — что Калиостро взял эту компанию с собой.
Пани Ала сразу же успокоилась. Она села на стул и указала, на находящиеся под кроватью Калиостро картонные коробки.
— Мне нужна эта коробка.
— Они принадлежат Калиостро…
— Тем лучше.
— Но это воровство — заметил я.
— Нет. Я ее только одолжу. Я верну вам чаши вместе с картонной коробкой.
Я вытащил коробку из-под кровати, где время от времени жил Петруш, положил в нее чаши и дал пани Але.
— И что теперь? — я спросил с любопытством.
— Я сейчас иду домой, — заявила она.
Она взяла коробку подмышку и кивнула мне головой и вышла из комнаты.
Я тяжело вздохнул. Какое-то время мне показалось, что я снова впутался в какую-то историю.
Однако мои переживания длились недолго. Я вспомнил о том, что мне казалось в сто раз важнее.
Вооружившись электрическим фонариком я пошел к крепости и вернулся оттуда только к обеду.
В столовой был директор Марчак, который обедал в компании магистра Пьетрушека. Я подсел к их столу, и попросил официантку принести мне обед.
— И как прошла экспертиза? — спросил меня директор Марчак.
— Какая экспертиза?
— Чаши. Вы же их у меня забрали, — напомнил директор.
— А, да. Действительно.
— Тогда верните их мне прямо сейчас, потому что я отправляю ящик с сокровищами в Варшаву.
Я опешил. Потому что откуда мне теперь взять эти чаши?
— Вы хотите отправить сокровища почтой? Они же могут потеряться — встревожился я.
— Не беспокойтесь. Я предоставил специальный эскорт для ящика.
— Хм, — я неуверенно хмыкнул. — Мне понадобятся чаши еще на некоторое время.
— У вас было достаточно времени на экспертизу. Впрочем, закончить ее вы можете и в Варшаве, а теперь, пожалуйста, принесите чаши в мою комнату.
"Господи, что мне делать?" — я был в ужасе.
А магистр Пьетрушек, заметив, вероятно, выражение смущения на моем лице, добавил с ехидной улыбкой:
— Томаш ищет дыры во всем[39], только он их не найдет.
Я быстро проглотил обед. Встав из-за стола я почти выбежал из приюта ПТС. Я сел в свою машину, когда ко мне подбежал Баська.
— Пан Томаш! Пан Томаш! — закричал он радостно. Я знаю, где живет Батура. Он живет в палатке у устья реки Бауды, на небольшом песчаном мысе.
— Ах, это уже неважно — ответил я, запустив двигатель.
— Не важно? — повторил он очень разочарованный. — Вы знаете, какую замечательную книгу я купил в книжном магазине? " Магическое искусство " Александра Вадимова, известного советского иллюзиониста. Посмотрите…
И протянул мне толстую книгу в желтой яркой обложке.
— Дай ее мне, — попросил я осененный внезапной мыслью. — Я посмотрю и верну ее тебе завтра. А теперь прости, но я очень спешу.
— Не возьмете меня с собой?