— Неужели? — с сомнением спросила пани Анелька. Томаш похож на человека, которого можно легко отправить ловить ветра в поле.
— Или доехать до границы, — добавил Батура.
Только я и Ала поняли шутку Батуры, и поэтому мы засмеялись. Иногда мне нравится смеяться над своими собственными ошибками.
Никто не обратил внимания на эту шутку. Пьетрушек был настолько увлечен восхищением пани Анельки, что почувствовал себя душой всей компании.
Он сделал серьезное лицо и сказал:
— К сожалению, я все еще решаю одну чрезвычайно сложную задачу: мне нужно найти третий тайник.
Пани Ала, лукаво прищурившись, повернулась к магистру Пьетрушеку:
— Меня всегда восхищали люди с детективными талантами. Я сама инженер и специализируюсь в такой неинтересной области, как автоматизация…
"Это у вас называется — неинтересная область", — подумал я, вспомнив АСа и электронную собаку. А она продолжила:
— Не могли бы вы рассказать нам, как вы сделали свои необычные открытия? Что вдохновляло вас в этом вопросе?
Пьетрушек поклонился пани Анельке, а затем демонстративно поцеловал ее руку. Он напыщенно сказал:
— Как у поэта, у каждого выдающегося детектива должна быть своя муза. Для меня музой была пани Анелька. Именно в ее компании, находясь под ее очарованием, я внезапно пришел к решению обеих загадок. Не так ли, пани Анелька?
— Да, — пани Анелька кивнула, и мы снова увидели восторг в ее глазах.
Пьетрушек вспоминал счастливые моменты.
— Я помню, — сказал он, — что мысль о кладбище в Фромборке и шифре, ведущем к могиле с сокровищами, пришла мне на голову, когда мы встретились. Мы лежали на солнце на песке, глядя на косу. Было жарко, очень жарко. Пани Анелька сказала, что она хотела бы быть где-нибудь в тени и что в Фромборке такое тенистое кладбище. А затем пани Анелька спросила, как кладбище было отмечено на картах.
— Да, я спросила, — кивнула пани Анелька.
— И тогда я прозрел. Потому что на плане Кенига был прямоугольник с крестами. И тогда мне пришло в голову, что это кладбище Фромборка.
— А второй тайник? — спросила Ала.
— Я встретил пани Анельку, прогуливаясь по двору собора. У нее было испуганное лицо. Я спросил, что случилось, и она ответила, что она посетила подземные склепы и увидела там портрет Дьявола, который напугал ее. "Портрет Дьявола? — подумал я. "Но это Teufelsbild, или Teufelsb из плана Кенига". Вот так все и было.
Я кивнул головой с полным пониманием.
— Иногда, — заявил я, — необычный случай может помочь сделать гениальное открытие.
— Нет, это было не случайно, — настаивал Пьетрушек. — Это был момент вдохновения, за что я обязан пани Анельке.
— Надеюсь, — добавил я, — что это вдохновение не оставит вас на пути к третьему тайнику.
Возникло неловкое молчание, которое прервала пани Анелька.
— Пан магистр Пьетрушек, — сказала она, — я думаю, переоценивает мою роль в его необыкновенных успехах. Но очень приятно знать, что ты чья-то муза. А вы? — обратилась она ко мне. — Расскажите, каковы источники ваших успехов?
Я пожал плечами.
— В последнее время у меня не было никаких успехов. Однако я знаю, в чем причина.
— Вам не хватает музы, — весело сказала пани Анелька.
Пьетрушек, который хотел, окончательно раздавить меня в глазах компании, сказал:
— На самом деле Томаш в последнее время не проявил себя успешным детективом. Но в области экспертизы оказался просто невероятен.
— Действительно? — удивился Батура.
— Да. Представьте себе, что во втором тайнике Кенига мы нашли пять чаш. Сначала мы думали, что это серебряные чаши…
— И что? И что? — осведомился Батура.
— Но после того, как Томаш взял их в свои руки и внимательно осмотрел, оказалось, что мы нашли не серебряные, а золотые чаши, украшенные драгоценными камнями.
Я заметил лице Батуры выражение подозрительности, которое вскоре превратилось в беспокойство.
— Это правда, пан директор? — обратился он к директору Марчаку.
Марчак громко прочистил горло. Затем он достал платок и громко высморкался, словно вдруг почувствовал, что у него простудился…
— В погребальном склепе было очень темно, — объяснил он. — Вот почему у нас сложилось неправильное впечатление, что мы нашли серебряные чаши. Тогда Томаш сказал, что они сделаны из золота.
Батура помрачнел. Было нетрудно догадаться, что происходит в его голове и какие мысли циркулируют в ней. С этого момента он молчал, подозрительно глядя на меня.
Я почувствовал, как Ала ткнула меня коленом под столом. Нам очень хотелось рассмеяться. Только нам нельзя было этого делать.