— О чем вы говорите? — спросил он.
Директор жестом показал на маленькое радио, лежащее на столе:
— Это небольшое радио, минуту назад транслировало передачу о двух злодеях, которые пробрались в подземелье и достали из дымохода жестяную коробку с рубинами. Вместо них они положили фальшивые рубины.
— Это имеет какое-либо отношение к октагону? — спросил Пьетрушек.
Директор Марчак поднялся со стула.
— Боюсь, что да. Я также опасаюсь, что мы недооценили разносторонность Томаша. Оказывается, помимо детективной жилки у него есть талант режиссера.
— И мошенника, — добавил Пьетрушек, вспоминая чистый лист бумаги в синем конверте.
Директор Марчак махнул рукой.
— Пойдем к тайнику Кенига. А вам, — грозно сказал он мне, — я поручаю дело о возвращении настоящих рубинов.
Пьетрушек смутился.
— Мы должны подождать священника. У него в его квартире хранится ключ от двери октагона. К сожалению, он получил вечером телеграмму, и в двадцать тридцать уплыл на корабле в Толькмицко. Думаю, он вернется в Фромборк на последнем корабле, до прибытия которого осталось пять минут, — добавил он, глядя на часы.
Мы вышли из гостиницы, и направились к пристани.
— Вот это номер, — усмехнулась Зося Вальс.
У Баськи было взволнованное лицо.
— Как вы вернете настоящие камни? — беспокоился он.
Ала также сказала мне с искренней заботой:
— Я думаю, вы зашли слишком далеко, Томаш. Нельзя было разрешать злодеям подменить рубины. Как их вернуть? Я боюсь, что Батура уже сбежал в Варшаву.
Пьетрушек все еще ничего не понимал из нашего разговора.
— О чем ты говоришь? Какое отношение к этому делу имеет Батура? Он действительно опасен? Он произвел на меня хорошее впечатление.
Мы оказались на небольшой улице под фромборским соборным холмом. Была ночь, яркая и лунная. После утреннего дождя и жаркого дня, посвежевшая зелень на деревьях издавала опьяняющий аромат.
Со стороны порта мы услышали громкую сирену. Это был последний корабль из Толькмицко входил в гавань.
— Подождем здесь, — предложил директор.
Десять минут спустя, на пустой улице, прозвучали торопливые шаги спешащего человека. Это был каноник. Он быстро шел, как будто чем-то обеспокоенный. Что-то сердито бормоча про себя.
Мы окружили его и объяснили ему, что нам нужен ключ к двери октагона, так как там находится третий тайник с сокровищами.
— Ключ? Ключи? — сказал священник. Представьте себе, я потерял ключи от своей квартиры.
И, ведя нас к своему дому в крепости, он рассказал удивительную историю. Около двадцати часов вечера, какой-то человек, представившийся почтальоном, принес ему телеграмму, написанную карандашом, со следующим сообщением:
"Пожалуйста, немедленно прибудьте в Толькмицко по важному делу. Я жду вас в гавани."
— Я спросил почтальона, — сказал священник, — не знает ли он, как мне добраться до Толькмицко прямо сейчас. Он ответил, что через полчаса судно до Толькмицко покинет порт. Я был заинтригован этим сообщением, поэтому я мало думал о своей квартире и отправился в гавань. Я добрался до Толькмицко, вышел и стал ждать. Но никто не подходил ко мне, и я стоял там, как дурак. И, конечно же, я вернулся в Фромборк на последнем корабле. На обратном пути я обнаружил, что у меня нет ключей от квартиры, я думаю, что я их где-то потерял.
— А когда вы заходили на корабль, вас не толкнул мужчина с бородкой?" — неожиданно спросил я.
— Вы имеете в виду иллюзиониста? — удивился священник. — Именно так все и было. Он толкнул меня, потому что спешил на корабль. Но вскоре он вернулся с корабля на берег. Вы видели эту сцену?
— Нет. Но у меня есть дар ясновидения.
Мы больше не стали расспрашивать. Для всех нас, за исключением Пьетрушека, сцена при входе на корабль была совершенно очевидна. Калиостро вытащил ключи из кармана священника, затем, вместе с Батурой, он открыл его квартиру и "арендовал" ключ от октагона. Для этого им и нужна была поездка священника в Толькмицко. С помощью ложного сообщения они выманили его из дома. Подделать телеграмму было не сложно, в провинциальных городах текст пишется карандашом, достаточно взять пустой почтовый бланк на почте.
Ключи каноника были в дверях его квартиры.
— Боже, — воскликнул священник. — Я был так обеспокоен мыслью о том, что меня ждет в Толькмицко, что по рассеянности оставил ключи в замке.
Никто из нас ничего не сказал по этому поводу. Все было очевидно. Злодеи вставили ключи в замок, чтобы скрыть следы их преступление.
Ключ от октагона висел на гвозде в кухне.