25 июля 520 года Второй галактической эры (приблизительно).
Нас осталось двое. Неделю назад Стивен исчез. Мы прочесали все окрестности, но не нашли его. Игорь совсем пал духом. Он больше не разговаривает. Думаю, повод для следующей записи будет печальным.
10 августа 520 года Второй галактической эры (приблизительно).
Вот я и один. Это всё же произошло. Не знаю, как долго я продержусь. Офицерский состав тренируют для таких ситуаций, но даже меня пугает мысль о вечном пленении в золотой клетке.
2 сентября 520 года Второй галактической эры (приблизительно).
Какое всё же странное существо – человек! Изо всех сил старается выжить, но когда судьба дарит ему возможность больше об этом не беспокоиться, он не может с этим справиться! Похоже, что угроза для жизни нам всем нужна не для того, чтобы выживать, а чтобы было с чем бороться! Не знаю, справедливо ли это только для человека, но ни животных, ни рыб, ни птиц на этой планете нет. Это звучит дико, но никто не может выжить в месте, идеально подходящем для выживания. То есть, чем лучше условия для выживания, тем труднее в них выжить. Парадокс! Я всегда знал, что человек – сумасшедшее существо, но что и вся прочая живность тоже – это настоящее открытие. Настроение у меня в последнее время – хуже некуда, и полагаю, открывшаяся тяга к философии – свидетельство того, что и мне осталось недолго.
6 октября 520 года Второй галактической эры (приблизительно).
Всё! Больше тянуть с уходом я не могу. Это стало совсем невыносимо! Но я должен уйти из жизни как офицер – на своём посту, сохранив правдивую летопись. Я не знаю, найдут ли потомки когда-нибудь этот журнал и будет ли от него польза, но я сделал всё, что мог! Прощайте!
Первый пилот звездолёта «Центурион» Первый лейтенант Ян Гольдман».
– Майк! – после долгого молчания спросила Нора.
– Да? – ответил собеседник.
– Там что, его труп?
– Да. Он воткнул себе нож в сердце. Тело так и сидит в кресле без малейших признаков разложения, но ни дыхания, ни сердцебиения нет. Он мёртв.
– Похороним его?
– Да. Когда рассветёт.
После этого они оба надолго замолчали. Они сидели на нижней ступеньке трапа, смотрели на волшебной красоты лес и звёзды, думая о прочитанном. Тяжёлое повествование оказало угнетающее воздействие, и Нора думала только об одном: «Неужели и нам придётся разделить участь «Центуриона»? В конце концов она обратилась к спутнику:
– Мы тоже погибнем?
Однако ответ прозвучал не тот, которого она боялась, но который уже ожидала услышать.
– А, знаешь, думаю, нет. Всё-таки нам чертовски повезло, что мы нашли журнал, а Ян Гольдман настоящий герой, потому что выжил в бойне на корабле и потом описал все события. Теперь у меня есть идея, как улететь отсюда.
Нору аж подбросило от этих слов:
– Как?
– Мы заменим искусственный аналог кристалла в детекторе на подлинник и с его помощью включим пространственный коммуникатор. Тогда мы передадим сообщение с описанием ситуации и нашими координатами. Нас найдут.
– Но ведь они пытались это сделать! И у них не получилось!
– У них не могло получиться, а у нас получится.
– Почему?
– Современная наука продвинулась далеко в теоретическом изучении природы кристалла. Нынешние его аналоги совсем не такие, как были сто лет назад и приборы для него тоже другие. Во времена «Центуриона» такое было невозможно, но сейчас производитель уверяет, что если в блок питания установить настоящий кристалл, то прибор будет работать.
– Подожди-ка! Но ведь тот, кто прилетит за нами, не сможет взлететь!
– Я думаю, сможет. В самых последних исследованиях в этой области высказывалось предположение, что рядом с кристаллом не существует ни один используемый для полётов вид энергии. Этим попытались объяснить всю безрезультатность поисков. Корабли садятся на планету и не могут ни покинуть её, ни выйти на связь. Это было лишь предположение и у него много противников, а теперь, видишь, оказывается, так и есть! Но, как бы там ни было, эта версия послужила толчком к созданию новых двигателей. И я слышал, некоторые успешные попытки уже были. Мы укажем в сообщении правильность той гипотезы, а после будем ждать. И сколько продлятся поиски способа улететь отсюда – не имеет значения, времени у нас хоть отбавляй. Мы дождёмся. Нужно только оживить пространственный коммуникатор…