одного маху сраному зомби вышибет мозги? Должен. Сам хочу. Начинает смахивать на исповедь, осталось только в церковь сходить. Смогла бы ты мне так же просто что-то рассказывать? Пейдж, удивительная ты девушка, для своего-то возраста. Бежишь, стреляешь, одинокая и неприступная. И надо же было так. Именно со мной ты решилась связаться. Даже не с... - Уоллес слегка прикусил губу, чтобы не произносить имени недавно погибшего, - Как же ты все это время была одна. Останется для меня, видимо, неразгаданным вопросом. Когда был один, думал, что погибну. Вот выйду на улицу и все. А я хотел жить, даже когда условий для жизни и не было. Хотел дышать, видеть, слышать. Я начинал разговаривать сам с собой - лишь бы отвлечься. За три года ни разу не помню, чтобы меня посещали мысли о самоубийстве. Поразили его истории. Все те люди, которые не выдержали. Им было к чему стремиться в настоящей жизни? Тебе есть к чему стремиться? - мужчина снова на секунду глянул на Пейдж, которая развалилась на кресле, - Мне не к чему. Но тяга к жизни - она не исчезает. Она всегда со мной. Знал бы я, почему так происходит. Отчего все это. Голова занята не тем, да, я знаю. Но ведь интересно же, почему так происходит. Как маленькие дети изучают то, что их удивляют, понимаешь? Фелиция всегда называла меня философом за такие разговоры. Фелиция... Она была такая красивая. Я познакомился с ней в колледже. Мы учились вместе на литературном факультете. В первый день я был ужасно горд собой. Вот он я, прохиндей, который успешно сдал экзамены и наконец-то съехал от родителей. И вот она, скромная, прикрывающая лицо волосами от смущения и тихо смеющаяся. Я не мог оторвать от нее взгляда. Мы познакомились, когда она обнаружила мое укрытие. Я взломал дверь на крышу колледжа и сделал свой замок с ключом, который в итоге взломала она. Я тогда сидел на крыше, спокойно потягивал пиво и докуривал свою последнюю сигарету, которую выбил у старшекурсника за доклад по Шекспиру. Она подсела ко мне и без спроса взяла мою банку. Отпив из нее, она элегантно поправила свои золотые волосы и, протянув мне свою до ужаса тонкую ручку, представилась. «Фелиция Джексон». Ее голос зазвенел в моих ушах, ее духи будто впитались в мою одежду, а ее глубокие голубые глаза рассматривали меня с некоторым интересом. «Уоллес Филлипс», - ответил я. И она улыбнулась. Такой яркой и солнечной улыбкой, что я сам, невольно, улыбнулся. С того дня мы с Фелицией не расставались. Весь первый и второй курс мы слыли парой, в то время как таковой не являлись. Два года мы были закадычными друзьями. По ночам я сбегал из своей комнаты в ее, и мы читали, а потом обсуждали и смеялись над своими мыслями. Мы лежали на крыше и любовались пролетающими облаками. На третьем курсе я понял, что люблю ее. И когда мы снова лежали на крыше, я решительно взял ее за руку. Она не отдернула ее. «Мне кажется, Фелиция Джексон, что я люблю тебя», - я повернул голову в ее сторону. Ее глаза снова смотрели на меня, и она заплакала. Она улыбалась и плакала. Вот это и была моя первая любовь. Все завертелось. Мы вместе выпустились. Она решила не связывать свою жизнь с литературой и открыла свой магазин платьев. Шила она чудесно. Половина ее гардероба - ее работы. Я же пошел работать учителем литературы. Ужасно люблю детей. Так круто наблюдать за тем, как они тянутся за знаниями. Наше счастье после колледжа длилось еще два года. А потом кончилось, - Уоллес замолчал на несколько минут и сжал в руках руль. - Никогда не любил это вспоминать. Но когда начинаю вспоминать ее солнечную улыбку, ее глаза, ее мягкие волосы, невольно вспоминаю и это. Выдался свободный день, и мы провели его вместе, а вечером решили сходить в ресторан. Смотрела фильмы старые про Бэтмена? - Уоллес ухмыльнулся и нахмурил брови. - Только было это не в переулке. Мы же не самоубийцы ходить по темным улицам ночью. Мы почти дошли до дома, как к нам подошли три каких-то парня. Спросили время, я спокойно ответил, что часов нет. Один из них странно косился на Фелицию. Она сильно сжала мою руку. Тот чувак усмехнулся и подошел к нам. Он протянул руку к ней, а я сразу ударил его в лицо. Завязалась драка. Фелицию схватил один парень, меня - два других. Они смеялись ужасно странно. Так громко и звонко, как будто это приносило им несоизмеримое удовольствие. Я боялся, но не за себя. Я смотрел на Фелицию, на то, как по ее щекам катились слезы и как она пыталась закричать, а этот ублюдок держал ее и улыбался во весь рот. Я попытался вырваться, но получил удар в живот. Один из парней завел мои руки назад и держал меня, пока второй избивал. Вскоре у второго в руках появился нож. Здравствуйте, дамы и господа, вот мой шрам. В итоге я вырвался. Казалось, что кровь кипит и обжигает вены. Меня трясло, в глазах темнело, и я чувствовал на губах вкус крови. Я сам завязал драку с этими отморозками и в процессе отобрал нож, которым нанес особо тяжкие первому парню. Тот, что был с Фелицией, схватив ее за руку, уже скрылся, и я остался один на один с другим парнем. Думаю, это было в состоянии аффекта, однако, в суде это не признали. Мне дали семь лет. Очень сильно постарался мой адвокат. Когда я вышел, было ясно: моя карьера учителем закончена. Меня взяли на работу механиком, и я запил. Первые месяцы я был в глубоком запое, а мой начальник, глубоко понимающий человек, даже не трогал меня. Из запоя меня вытащил новоявленный друг, наш с тобой общий знакомый. И я продолжил жить, удостаивая себя чести смотреть футбол и упиваться алкоголем вусмерть, - Уоллес улыбнулся, а его глаза все были такими же печальными. - Как хорошо, что ты этого не слышала. Но мне надо было кому-то выговориться. Говорить не в стену, а живому человеку. Я плохой человек, наверное. Никогда не хотел сам себе сопереживать. Ты похожа на нее чем-то. Такая же удивительная, красивая и стойкая. Хотелось бы увидеть твою улыбку, - мужчина посмотрел на Пейдж, которая, как могла, свернулась комочком и продолжала сопеть. Пейзаж не менялся. Все та же пустыня, та же бесконечность, те же облака, кактусы, песок. Уоллес снова погрузился в свои мысли, но на сей раз решил их не высказывать. Пейдж резко заворочалась и, что-то пробурчав под нос, снова успокоилась. «Кошмары снятся, наверное, - подумал мужчина. - И не удивительно, в наше-то время». Чтобы отвлечься, он стал думать о «сегодняшнем дне». Это те вещи, произошедшие за время его пребывания в этом бренном мире. От рождения и до этой минуты. Все эти модные нововведения, чтобы жилось проще. Дома, выглядящие как старые, но оборудованные самыми новыми плитами, машинами и даже умной охранной системой, магазины, в которых все пробиваешь сам, но украсть ничего не возможно, да даже еда, которая не имеет срока годности и будет всегда свежей и прекрасной. Как человечество умудряется создавать столь странные вещи? Более важный вопрос - как человечество может уничтожать само себя? На горизонте показался еще один комплекс домов. Уоллес решил, что будет неплохой идеей заехать и проведать магазины. Еды, конечно, предостаточно, но мужчине жутко хотелось выпить. И желательно не виски, а что полегче. Рубикон слегка качнуло на повороте, и Пейдж резко открыла глаза. - Как спалось? - мужчина слегка повернулся к девушке. - Мало, но хоть что-то, учитывая, что я вела всю ночь, - Пейдж сладко потянулась и расстегнула ремень. - Где мы? - Решил, что будет неплохо проведать магазины. Хочу пива или сидра. Достал виски. Да и еды можно немного взять. Мы тут надолго не задержимся. Рубикон плавно въехал на главную улицу. Впереди показалась небольшая церковь с двумя пристройками по бокам. Дверь слегка приоткрылась, и на улицу вышел человек в рясе священника. Он приветливо замахал обеими руками. Уоллес вопросительно поднял бровь, Пейдж недовольно скривила рот. Надев ремень с двойной кобурой, она убрала пистолеты, на ремни за спиной убрала два мачете и небольшой ножичек запихнула в сапог. Накинув куртку и надев очки, девушка толкнула дверь и выпрыгнула из машины. Священник так же активно продолжал махать руками. Пейдж лишь фыркнула и, выудив из кармана пачку сигарет, достала одну. - Дай мне тоже, - из машины вылез Уоллес, явно недовольный всем происходящим. - Как думаешь, «богобесы»? Хах, сектанты?! «Уверуйте в Бога нашего всевышнего, и вся эта муть прекратится!», - девушка усмехнулась и прикурила, затем бросив пачку мужчине. - Скорее всего, да. Встречал я более адекватных, которые просто верили, что если Бог смилостивится, то все прекратится. Вполне мирные ребята были. На своем не настаивали и просто молились на ночь. Умерли, правда, гады, быстро, - мужчина неловко поправил дробовик, висевший на спине. - Ладно, пошли, посмотрим. А то смотри, как машет активно, сейчас руки отвалятся. Уоллес убрал пачку к себе в карман и двинулся следом за Пейдж. Вместе они смотрелись довольно странно. Низкая девушка, ростом, дай Бог, метр шестьдесят, и огромный мужчина ростом под два метра. Священник радостно сложил руки и светло улыбнулся. На лице была неподдельная радость. В глазах был виден след некоторой наивности, а так же наиг