рого в руках появился нож. Здравствуйте, дамы и господа, вот мой шрам. В итоге я вырвался. Казалось, что кровь кипит и обжигает вены. Меня трясло, в глазах темнело, и я чувствовал на губах вкус крови. Я сам завязал драку с этими отморозками и в процессе отобрал нож, которым нанес особо тяжкие первому парню. Тот, что был с Фелицией, схватив ее за руку, уже скрылся, и я остался один на один с другим парнем. Думаю, это было в состоянии аффекта, однако, в суде это не признали. Мне дали семь лет. Очень сильно постарался мой адвокат. Когда я вышел, было ясно: моя карьера учителем закончена. Меня взяли на работу механиком, и я запил. Первые месяцы я был в глубоком запое, а мой начальник, глубоко понимающий человек, даже не трогал меня. Из запоя меня вытащил новоявленный друг, наш с тобой общий знакомый. И я продолжил жить, удостаивая себя чести смотреть футбол и упиваться алкоголем вусмерть, - Уоллес улыбнулся, а его глаза все были такими же печальными. - Как хорошо, что ты этого не слышала. Но мне надо было кому-то выговориться. Говорить не в стену, а живому человеку. Я плохой человек, наверное. Никогда не хотел сам себе сопереживать. Ты похожа на нее чем-то. Такая же удивительная, красивая и стойкая. Хотелось бы увидеть твою улыбку, - мужчина посмотрел на Пейдж, которая, как могла, свернулась комочком и продолжала сопеть. Пейзаж не менялся. Все та же пустыня, та же бесконечность, те же облака, кактусы, песок. Уоллес снова погрузился в свои мысли, но на сей раз решил их не высказывать. Пейдж резко заворочалась и, что-то пробурчав под нос, снова успокоилась. «Кошмары снятся, наверное, - подумал мужчина. - И не удивительно, в наше-то время». Чтобы отвлечься, он стал думать о «сегодняшнем дне». Это те вещи, произошедшие за время его пребывания в этом бренном мире. От рождения и до этой минуты. Все эти модные нововведения, чтобы жилось проще. Дома, выглядящие как старые, но оборудованные самыми новыми плитами, машинами и даже умной охранной системой, магазины, в которых все пробиваешь сам, но украсть ничего не возможно, да даже еда, которая не имеет срока годности и будет всегда свежей и прекрасной. Как человечество умудряется создавать столь странные вещи? Более важный вопрос - как человечество может уничтожать само себя? На горизонте показался еще один комплекс домов. Уоллес решил, что будет неплохой идеей заехать и проведать магазины. Еды, конечно, предостаточно, но мужчине жутко хотелось выпить. И желательно не виски, а что полегче. Рубикон слегка качнуло на повороте, и Пейдж резко открыла глаза. - Как спалось? - мужчина слегка повернулся к девушке. - Мало, но хоть что-то, учитывая, что я вела всю ночь, - Пейдж сладко потянулась и расстегнула ремень. - Где мы? - Решил, что будет неплохо проведать магазины. Хочу пива или сидра. Достал виски. Да и еды можно немного взять. Мы тут надолго не задержимся. Рубикон плавно въехал на главную улицу. Впереди показалась небольшая церковь с двумя пристройками по бокам. Дверь слегка приоткрылась, и на улицу вышел человек в рясе священника. Он приветливо замахал обеими руками. Уоллес вопросительно поднял бровь, Пейдж недовольно скривила рот. Надев ремень с двойной кобурой, она убрала пистолеты, на ремни за спиной убрала два мачете и небольшой ножичек запихнула в сапог. Накинув куртку и надев очки, девушка толкнула дверь и выпрыгнула из машины. Священник так же активно продолжал махать руками. Пейдж лишь фыркнула и, выудив из кармана пачку сигарет, достала одну. - Дай мне тоже, - из машины вылез Уоллес, явно недовольный всем происходящим. - Как думаешь, «богобесы»? Хах, сектанты?! «Уверуйте в Бога нашего всевышнего, и вся эта муть прекратится!», - девушка усмехнулась и прикурила, затем бросив пачку мужчине. - Скорее всего, да. Встречал я более адекватных, которые просто верили, что если Бог смилостивится, то все прекратится. Вполне мирные ребята были. На своем не настаивали и просто молились на ночь. Умерли, правда, гады, быстро, - мужчина неловко поправил дробовик, висевший на спине. - Ладно, пошли, посмотрим. А то смотри, как машет активно, сейчас руки отвалятся. Уоллес убрал пачку к себе в карман и двинулся следом за Пейдж. Вместе они смотрелись довольно странно. Низкая девушка, ростом, дай Бог, метр шестьдесят, и огромный мужчина ростом под два метра. Священник радостно сложил руки и светло улыбнулся. На лице была неподдельная радость. В глазах был виден след некоторой наивности, а так же наигранности происходящего. - Здравствуйте! Господи, как я рад, как я рад вас видеть. Сам Господь Бог послал вас к нам. Ах, я не представился. Я Отец Мануэль. У меня всего двенадцать прихожан, заплутавшие бедняги, искавшие приюта. Я так ра... - Уоллес не дал ему договорить, жестом руки приказав замолчать. - Нам интересно: вы с вашими, - мужчина подавил смешок, - прихожанами еще не все потаскали из магазинов? Отец Мануэль явно был поражен такой наглостью. Как какой-то смертный грешник посмел ему возразить, так еще и заткнуть его?! Священник подавил свой гнев и, выдохнув, все же ответил: - Нет-нет, что вы. Но мы были бы очень рады, если бы вы оттуда ничего не брали. Все таки знаете, продовольствие может закончиться, и кто тогда знает, чем мы будем питаться?! - Мануэль разомкнул руки и снова сомкнул их, жалобно смотря то на Уоллеса, то на Пейдж. - А вы не хотите пройти? Сегодня я буду проповедовать. Сегодня мы обсуждаем наши грехи. - Извините, но нет, пожалуй, откажемся от такой чести, - Пейдж не смогла подавить смешок и сдавлено хихикнула. - Просим прощения за вторжение, Отец Мануэль. Священник тут же переменился в лице. Глаза загорелись, а губы сомкнулись и как-будто бы исчезли с лица лучезарного Отца Мануэля. - Вы верите в Бога? - Пейдж и Уоллес переглянулись. Это явно был вопрос с подвохом. - Конечно, верим, Отец Мануэль, - серьезным голосом ответил Уоллес, глядя прямо в глаза священнику. На лице того снова появилась улыбка и он, схватив пару за локти, втащил их в церковь. В здании было неприятно прохладно, пахло свечами и вином. Уоллес наклонился к уху Пейдж: - По-моему, они беспробудно бухают вино, как кровь Христа, - девушка подавила позыв смешка. Отец Мануэль гордо шел впереди к длинному столу, за которым сидели двенадцать человек. По шесть человек с каждой стороны на скамейке, а посередине стоял стул, спинка которого изрядно поизносилась. Пейдж и Уоллес с интересом рассматривали людей. Близ стула, с правой и левой стороны, сидели женщины лет по тридцать. Они склонились друг к другу и что-то рьяно обсуждали. Дальше сидел совершенно разный люд, который также активно что-то обсуждал. Две девушки, одной на вид лет пятнадцать, другой -двадцать с лишним, трое мужчин с ужасно запущенными бородами (что удивительно, ибо сам отец был гладко выбрит и чист), маленький мальчик лет семи, сидящий рядом с женщиной за тридцать, и странная пара, отделившаяся ото всех. Парень с девушкой. Чистые и красивые. Они сидели на краю стола с левой стороны и молились. - Тебе это ничего не напоминает? - Отец Мануэль сел на стул посередине и начал приглаживать свою рясу, - По шесть человек с каждой стороны, а он, скажем так, во главе, - Уоллес и Пейдж сели на скамейки перед столом, и мужчина продолжил. - Была в картинных галереях хоть раз? Есть такая картина «Тайная вечеря», Леонардо да Винчи наклепал. Этот мужик себя Иисусом возомнил. А вот эти дамочки, смотри, как лица засветились, видимо, его приближенные самые. А если вспомнить картину, то вот та женщина, что с ребенком, Иуда, предаст она его. Пейдж почти засмеялась в голос, но ее смешок прервал чистый голос Отца Мануэля. Уоллес закрыл рот кулаком, стараясь не засмеяться, поэтому девушка последовала его примеру. Священник сидел слишком важный и вещал. Вещал, что мир жесток, что люди согрешили и превратились в ужасных животных, поэтому Господь решил их так наказать, ниспослав на нас такое. Что если люди не очистятся, то Ад поглотит души всех. В общем, всю сектантскую ересь, какую только мог придумать. Женщины за тридцать сидели, развесив уши. Женщина с ребенком скучающе смотрела на стол, а ее мальчонка ковырялся грязными пальцами во рту. Три мужчины с бородами, тихонько отвернувшись, разливали вино и пили. Девушка с девочкой играли в пальчики, тихонько хихикая, а странная пара смотрела с неподдельным восхищением и периодически ахала. Удивительно, как все эти прохиндеи вообще умудрились выжить. Когда Отец закончил вещать, он сказал всем расходиться. За столом остались лишь две приближенные, которые снова стали что-то обсуждать. Мануэль подошел к Пейдж и Уоллесу. - Вам понравилось? - священник смотрел на пару с предвкушением. Уоллеса настораживал какой-то странный огонек в его глазах. - Да-а, очень... воодушевляюще, - Пейдж произнесла это с некоторой вопросительной интонацией, но Мануэль остался этим доволен. - Вы же не отсюда