— Еще какое! Он не общается с участниками, считает это ниже собственного достоинства.
— Важный такой?
— Как-никак самый богатый человек в Изоте.
Понятно, какой-то очередной грязный червь.
— А ты то чего так разволновался?
— Так я тебя оформлял. Чем больше раз ты победишь, чем больше к тебе внимания, тем больше мой процент, — он махнул рукой. — Да и не в нём дело, а в допуске от твоих успехов.
— А я что мог не у тебя зарегистрироваться?
— …
Он, судя по всему, был в ужасе.
— Я просто тебя дразню.
— Хорошо. Иди скорее.
— А у Распорядителя имя есть?
— Нет.
— В каком смысле нет?
— Так вот и нет. Мы, люди простые, не знаем. Распорядитель и все. Пошли-пошли, — он потянул меня за руку. — Танцор, Распорядитель — это не тот человек, который ждать должен. Он уже свое “отждал”, понимаешь?
Я не понимал.
Тар вывел по лестнице на четвертый этаж. Мы прошли в коридор, где ожидали просители. Здесь их шестнадцать человек: и белые мундиры промышленных администраторов, и бело-золотые костюмы алхимиков, и синяя форма легионеров.
Управляющий постучал в аркообразную дверь из истинной древесины. Через несколько секунд она открылась: сработала автоматика.
Большой зал.
Первое что бросалось в глаза — излишняя роскошь.
Высокий тёмно-фиолетовый потолок и множество серебристых ламп, расположенных точно звёзды на небе. Я узнал стилизированные созвездия: Жало, Паук, Мыслитель, Корона и Шип.
Интересно.
По центру — колоны: тёмно-синие с серебряным барельефом. Изображение везде одно: человек в золотых доспехах пронзал копьём голову Идольного тела; человек в серебряной броне пробивал голову сражающегося дхала.
Похоже какой-то очередной, ненавидящий кхунов гуль.
Тяжело.
Моды гудели. Я справлялся, но эхо злобы настойчиво кололо шаблон. Злость не доходила в прямую до самости, вот только эта надоедливая игла, сконцентрировавшая атаки на затылке, вызывала раздражение.
— Нравятся колоны, Воитель? — прозвучал спокойный и надменный голос.
Какой обезоруживающе тупой вопрос.
А он продолжал говорить:
— Я весь божественный костяк изъездил, чтоб найти ребят, взявшихся за такую работу. Строители сжалились только в Птооне.
С правой стороны по мраморному полу раскидано множество алых подушек. Мыслительный скол, они точно капли крови.
На подушках лежала девица в свободном одеянии. Показывало оно слишком много обнаженного тела.
Девица эта молода и красива: острые черты и пухлые губы, длиннющие черные волосы и выразительные брови. Следила за мной, с мечтательной полуулыбкой. Хоть сейчас спасай-воруй и сказка готова.
Даже жаль, что мне на неё плевать. Оскорбительно хилая для независимой личности.
С левой стороны — арка, уводящая видимо вглубь этажа, к другим помещениям.
Ближе к стене стол колоссального размера, опять истинное дерево. Страшно представить цену такого. Он украшен повторяющимся орнаментом узоров волн, а в центре из них выпрыгивал водный амтан, с кораблём, зажатым в зубастой рыбьей пасти.
И такие бывают?
За столом сидел мужчина. Возраст определить сложно. На лице бело-синяя маска — он ее даже в чистом помещении носил.
Интересно почему?
Может из-за нашей встречи? Скрывался? Делал тёмные дела и всегда был готов обнулить личность Распорядителя? Имел уродство?
За плечами Распорядителя возвышались громады двух мутантов-телохранителей.
Впечатляющие близнецы — полукровки. Одинаковый рост, на голову выше двух метров. Одинаковые лица и скучающе-брезгливое выражение. Одинаковые позы, сложенные руки на груди. Одинаковые кольчуги, сделанные на заказ.
Как будто бы им было мало собственной силы, по правым рукам каждого шли белесые квази-мышцы: корневые модули. На массивной мускулатуре они казались мелким украшательством. Когда полукровки чуть двигались, мышечные модули набухали, тихонько жужжали. Страшно представить насколько телохранители сильны. Если такой хлопнет ладонью по голове — та просто-напросто лопнет.
У каждого на поясе: небольшой топор, цельный из примитив-металла, нож и по три фуркатских восьмиствольника.
Если для меня такой набор вооружения исключительно громоздкий — больно уж базарганы массивны — то для здоровенных уродцев в самый раз. Также наличие подобного оружия говорило о том, что у Распорядителя хорошие отношения с фуркатами. Просто так базарганы не достать, а за ношение кочевье еще и спросить может.
Сам Распорядитель, высокий и болезненно худой, развалился в мягком кресле, с подлокотниками, вырезанными из синевато-белых рогов батара.
Крайне странный выбор.
Так понимаю, фуркатов такие вещи должны до зубовного скрежета бесить. И как они тогда ведут с ним дела?
На столе невообразимый бардак, который будто гвоздь омерзения в шаблон вбивал, через работу всех модов.
Чего там только не было: и тарелки с засохшей пищей; стаканы, забитые обглоданными костями; ровненькие стопки исписанных бумаг, перетянутые бечевкой; множество кружек с недопитым содержимым, рюмок и глиняных бутылей; разбросанные всюду наборы письменных принадлежностей, ножи, скальпели и много где — давно засохшие кровавые следы. Перечислять различную, въевшуюся точно вековую грязь и сколы на дорогущем теле дерева — совсем неблагодарное занятие: так много их.
С левого края столешницы стояла банка с дохлым розовым эмбрионом неведомо какого вида, возле лежали россыпью необработанные драгоценные камни, а близко к Распорядителю статуэтка треугольного существа — вверху черная маска с тремя золотыми глазами. Покровитель Банара — Яма.
Периодически владелец касался фигурки, ненадолго замирал.
Похоже излишне религиозен.
Меня чуть замутило, будто внезапно запахи почувствовал.
— Qor. Подходи ближе, Молодой. Мы так говорить не сможем. Глаза не могут тебя разглядеть. Сам понимаешь зрение ос, совсем не такое как у местных полудохлых от древности скальников.
Удивление прошлось по шаблону волной. Ни разу не слышал, чтобы люди так говорили. Распорядитель о себе чрезвычайно высокого мнения.
— А ты Тар, иди туда, откуда пришёл. И jefi. Задачу выполнил, — продолжал он. — Valo.
— Да, господин-Распорядитель, — Управляющий удалился.
Я подошел ближе. Двигался с осторожностью. Полукровки очевидно серьёзные противники.
Близнецы следили за мной, не моргали. Их большущие глаза напоминали совиные.
Мыслительный скол, жалко будет выкалывать.
Улыбнулся им.
В лицах странность, которую сразу не разглядел. Серая кожа темнее, чем у местных мутантов. Еще и шла своеобразными ромбовидными чешуйками или пластинами.
Нутро нашёптывало очевидное, возможно возникнут трудности с пробиванием шкур.
На широких мощных лицах — тонкие острые носы, Всетворец будто в насмешке налепил. И хоть это похоже на других местных полукровок, в близнецах чувствовалась и определенно была какая-то очевидная экзотика.
Явно неместные.
— Это где таких производят?
— Тебе и правда интересно, Молодой?
Я пожал плечами, а он ответил:
— Их помесь bew tehs… называют, да, называют цэр. Выращивают в Каменном Панциде, в фуркатском Миладе воспитывают — потом сдают тому, кто достаточно платит.
— Рабы?
Один из близнецов фыркнул, выразив презрение.
— Кто угодно, Молодой, но не рабы, — объяснил Распорядитель.
— Понятно. Скажи, зачем ты меня звал?
— Молодость — нетерпелива, тут, конечно, ничего не сделать, — он потёр свои костистые ладони. — Но что имеем, то имеем. Sangre jeffio. Sangre atola tehs worm marcito.
Близнец с правой стороны рассмеялся, услышав последнюю реплику.
Раздражение срезали моды, оставив только ворчливые отголоски.
Пытаясь отвлечься, всмотрелся тщательнее, и увидел две детали. От первой разобрала ярость такой силы, что модам пришлось на секунду парализовать мое тело, а затем и просто еще на секунду выключить. Перезапустить. В голове я уже потрошил Распорядителя, захваченный эмоцией; по факту, тело, разогнанное биохимией с безумно-молотящимися сердцами, застыло на месте.