– Извини, мародеры похозяйничали, – услышал он голос откуда-то сбоку. Повернувшись, он увидел Михаила. Тот стоял как всегда крепко на ногах, одетый в камуфляж и держа в руках охотничье ружье. Угрюмый, коренастый, с огромными сильными руками, он был похож на поселковый памятник боярину Воротынскому. Егерь положил свою тяжелую ладонь на плечо Сергея и крепко сжал. Он понимал, что Сергей понес утрату, раз приехал один, без обещанной невесты, не говорил он про это в ночном бреду.
– Надо жить, – тихо сказал он и повел, поддерживая, Сергея в дом. – Вещи твои я схоронил. Продукты припрятал у себя в доме. Ты извини, но времена настали непростые. Люди валят из городов сюда, к Волге. Без жилья им не прожить здесь зимой, так что начинают озорничать. Пора бы и тебе прийти в себя, иначе может случиться беда.
– Спасибо, – выдавил из себя Сергей, – В баню бы, помыться. Ничего не помню, сколько времени я здесь провел?
– Месяц с гаком. Я уж заволновался, умом бы не тронулся.
– Наташа умерла, – тихо сказал Сергей, – Но сейчас мне легче.
– Вот и хорошо, что легче. Нам в деревне лишние руки нужны. А еще мозги твои. Банды вокруг, так и норовят что-нибудь стащить, а то и ограбить. Полиция вся разбежалась. Эпидемия косит людей как мух. Больницы все в городе, так что лечить нас и некому. Из всего поселка и осталось только пара десятков домов с жителями. В остальных беженцы засели, в основном из Нижнего. Все закрылись, как во время чумы. Что дальше будет, ума не приложу.
– А по телику что говорят? – спросил Сергей, мысли его уже потекли правильным руслом.
– Телевидение не работает уже две недели, ни первый, ни Россия. Только радио слушаем, и то пара станций всего осталась, все Нижегородские. Но я им не верю. Не может вся Москва так просто вымереть. Говорят улицы пустые. Одни военные вокруг Кремля. В Питере врут про голод и мор страшный. Да их послушать, так все города встали! Не правда это, Сибирь еще стоит и Урал. И у нас на Волге люди живут. Не верю! Брехня это все.
Михаил поднялся и косолапо побрел на выход. – Баню пойду растоплю, на стол соберу. Помнишь дорогу-то? Приходи через час. Там и потолкуем. Я председателя приглашу, Константина. Ты его знаешь, он мужик толковый.
Сергей кивнул и стал потихоньку собираться. Вымыл посуду холодной водой, подстриг наскоро бороду. Бриться было некогда, да и незачем. Теперь жить предстояло по-деревенски, по-простому. Он надел чистую футболку, джинсы и захватил куртку. На ноги одел кроссовки, что стояли в сенях, и захватил очки от солнца. Без них глаза мигом слезились, еще бы, столько времени он провел без солнечного света. Документы и деньги он спрятал в тайник под кроватью. Оттуда же достал и старенький Вальтер. Калибр надежный, но патронов в обойме немного, но сгодится в ближнем бою. Раньше он любил пострелять из него по банкам после рыбалки. Пистолет он убрал в карман куртки вместе с запасной обоймой. На ремень повесил охотничий нож, подарок дяди.
Дом Михаила был не так далеко, в конце улицы. Сергей неспешно побрел по дороге, осматривая проходившие дома. Где-то были заколочены ставни, но видно, что кто-то живет, хоть и тайком. В других дворах вовсю дымит баня и сохнет белье на веревках. Через дом и вовсе дети вышли поиграть в саду и слышно, как женщина, увидев Сергея, срочно зовет их к себе. Деревья обросли листьями, березы и дубы склонили свои могучие кроны над домами предоставив их жителям спасительную тень от жаркого летнего солнца.
«Ох, не сдохнуть бы в бане при такой жаре», – подумалось Сергею, а мысли вновь вернулись к Наташе, – «А как ей там, на небе? Уж точно в раю, такие люди, как она, попадают только туда». Слеза скатилась по его щеке, и он чуть было не стал опять раскисать, когда внезапно его окликнул чей-то голос. Он обернулся, по дороге его догонял председатель, Константин, который был до смешного, уменьшенной копией Михаила. Такой же крепкий волжский мужик, с обветренным лицом, и колючими глазами. Шел он вразвалочку, по-моряковски. Что делать, кто на Волге кормится, с детства привыкает к ее качке, как матрос на корабле.
– Здорово, – сказал он, подходя ближе.
– Привет, – продолжил Сергей шаг.
– Давно не видел тебя у нас, когда прибыл?