Он выпустил в потолок струю ароматного дыма. Кабинет наполнился табачным смогом.
– Что бы вы сделали, будь вы на моем месте, а?
Пленники молчали, избегая встречаться взглядом с тем, кого именовали Виктором Степановичем.
– Отвечать, когда я спрашиваю! – неожиданно взвизгнул он фальцетом.
– Выдали бы коммунистам и получили гражданство и денежную награду! – проговорил Антон, чтобы прервать этот истерический ор.
Шеф грозно зыркнул на Левченко, уже успокаиваясь. Настроение у него менялось, очевидно, по сто раз на дню.
– Награда меня не интересует. Денег у меня и так хоть… ложкой ешь… Гражданство мне все равно не дадут. Кому-то из второго района, возможно, но не одному из наших, и тем более, не мне. Мосты давно сожжены, и пути назад нет… Удобно они пристроились – листовочки разбросали, и сидят, сложа ручки, ждут, когда приведут вас к ним. И ведь правильный расчет! – промолвил пахан, печалясь. Затем он резко встрепенулся, и снова окинул взглядом обоих.
– Какие еще варианты будут?
– Выкинуть вон из города, чтобы духу нашего тут не было, – мило улыбаясь, молвил Арлекин, невинно хлопая густыми ресницами.
– Косишь под дурачка? Ну-ну… – пробормотал шеф, мазнув его рассеянным взглядом и постучал ногтями по письменного столу. – Что же мне с вами делать? Отпустить просто так положение не позволяет…
Послышался шум шагов. Дверь с шумом распахнулась, являя взору здоровенного головореза с синяком под глазом и выдающимся вперед подбородком. Он выглядел, как вспотевший жеребец, страдающий дегенератизмом. Конь замялся на пороге, поглядывая на пленников и бросая на шефа выразительные взгляды.
– Стучаться кто будет? Не учили тебя, что ли? – рыкнул шеф недовольно.
Бугай замялся.
– Тут такое дело… Клюквенник вчерашний расписной, что в боксе сидит… крутит восьмерку, гонит. Мы ему велосипед сделали. Не колется, где у него курок… Что делать-то?
– Канает? Почему я должен все сам делать? На хрена вы мне?.. Ладно, остаешься за этими бичами следить. Отвечаешь за них головой. – пахан встал с кресла и вышел, хлопнув дверью.
Отморозок встал у дверей кабинета снаружи, поглядывая на пленников железобетонным взглядом.
Антон хмуро посмотрел на Арлекина.
– Ну что, кажется, на этот раз мы попались. Что делать будем?
– Откуда я знаю? – огрызнулся злой как черт клоун. – Я понял только одно- выдавать нас он не собирается.
– На что же мы ему еще нужны?
– Петухом сделает… Кочегарам своим сдаст…
– Откуда ты слов таких нахватался.. По-человечески сказать нельзя?
– В общем, приятного нас ждет мало… – голос клоуна дрогнул. Он был в шаге от истерики..
Воцарилось затяжное молчание. Через полчаса шеф вернулся, и был он в преотвратном настроении; зло грохнул дверью и завалился в кресло. Закурил, поглядывая исподлобья на пленников, и о чем-то размышляя.
– Ну, так что же мне с вами делать, голубчики?
Пленники понурились и не отвечали. Шеф изучал потолок, пуская дым кольцами.
– Несколько месяцев назад я встретил в Пригороде странствующего богодула. – произнес вдруг шеф. – Мы с ним играли в карты в таверне. Так, чисто на интерес. С богодулами я не играю на алтушки. Помню, что он долго трепался насчет смысла в жизни и судьбы, которая предопределена для каждого. Чушь, конечно. Мне всегда предсказывали всякую чепуху – например, неожиданную смерть от своей собственной руки.
Ума не приложу, как такое может быть? Накладывать на себя руки я не собираюсь. Я не из тех, кто всю жизнь жалеет о том, что появились на свет. Нееет.. Но все-таки. Я между прочим, не всю жизнь братвой командовал и булатом пырял. Книжки тоже почитывал. Мне вот интересно- существует ли что-то подобное? Не судьба, конечно. Я в это не верю. Но что-то… – он пошевелил пальцами, подбирая нужное слово. – Что складывается постепенно и ведет к определенному концу?
– Тенденция… – подсказал клоун, несколько ошарашено слушавший эту неожиданную речь уголовного пахана.
– Заткнись. – вяло бросил шеф. – Словом, поступим вот как. Вы уйдете из города, я отпущу вас. По крайней мере, один из вас точно уйдет отсюда живым и невредимым. Но сначала немного поиграем. Проверим, правду мне нагадали, или брешут все гадалки… Пошли со мной.
Они прошли к боксерскому рингу. Уголовник, охранявший пленников, принес три стула и поставил рядом с карточным столом.
– Садитесь, живо. Привяжи бичей веревками к стульям. – обратился он к отморозку. – И братву кличь сюда. Сейчас будет на что посмотреть.