– Ого, круто… и где это вы ее взяли? – облизнувшись, спросил Андрей.
– У кого взяли, тот уже не мычит. Пошли в лагерь, сейчас всем расскажем.
Через полчаса друзья сидели вокруг большого костра, нанизывали куски говядины на толстые ивовые прутья и жарили их над красными углями. После нескольких дней жизни впроголодь простое жареное мясо, даже без маринада, специй и овощей, казалось им верхом кулинарного искусства.
Весь оставшийся день до поздней ночи люди жгли новые угли и готовили мясо про запас. Когда над верхушками деревьев показался месяц, от ноги бычка осталась только кость.
Вскоре все, кроме Андрея, легли спать, а Кузнецов, чтобы не уснуть на дежурстве слонялся по берегу. Время от времени в воде раздавался плеск рыбы, а в лесу перекликались ночные птицы. Больше ничего не нарушало тишину маленького лагеря у реки.
Эпизод 7. Уроки выживания
Подошва на кроссовке расклеилась и шаркала по земле при каждом шаге Альберта Борисовича. Плохая обувь его очень беспокоила. Бродить по лесу босиком профессору не хотелось, а новые ботинки, к сожалению, на дороге не валялись.
Хаимович все время размышлял о будущем, куда им пойти с Таней и где найти новый дом. Он твердо решил, что в Новосибирске оставаться нельзя. Полчища зомби, мародеры, бандиты, вспышки смертельных инфекций из-за тысяч разлагающихся на улицах трупов – все это осложняло выживание. А зимой отсутствие центрального отопления и других коммуникаций в домах все равно вынудило бы их искать другое убежище.
Альберт Борисович понимал, что постепенно каннибалы в поисках добычи будут разбредаться по окраинам города, деревням и ближайшим окрестностям, а значит, пока есть время, нужно уходить как можно дальше, в малонаселенные районы.
Профессор знал одно место в Хакассии, которое его очень привлекало – невысоко в горах рядом с заповедником располагалась исследовательская база для наблюдения за дикой природой. Там работал его старинный приятель, Хаимович приезжал туда несколько раз, чтобы провести отпуск. Альберт Борисович не любил ездить за границу и на многолюдные черноморские курорты. А в горах среди леса вдали от цивилизации он по-настоящему отдыхал душой и телом.
Насколько помнил профессор, база работала круглый год и была оборудована для автономного существования. А значит, запас еды, медикаментов и оружия там был достаточный, чтобы продержаться как минимум зиму. Но ученый с трудом представлял, как добраться туда с маленьким ребенком. Поэтому он решил, что если им встретится подходящий дом в глуши, то до весны они останутся там, а дальше будет видно. Хаимович был убежден, что инфицированные не выдержат лютых сибирских морозов, а значит, ближайшие семь-восемь месяцев станут ключевыми для дальнейшего выживания.
Во время этих размышлений профессор иногда забывался, ускорял шаг и даже принимался жестикулировать и бормотать себе под нос. Таня, которая шла рядом, начинала отставать и, видя, что наставник опять «ушел в себя», кричала ему в след:
– Подождите, подождите…
Ученый не сразу возвращался к реальности, еще несколько мгновений он двигался по инерции. Затем вздрагивал, оборачивался, улыбался в свою нечесаную бороду, которая уже успела немного отрасти, поправлял очки, протягивал руку, и они снова шли вместе.
– Устала? – периодически спрашивал наставник во время пути.
Девочка пожимала плечами и кивала. Она уже стала привыкать к длинным переходам и старалась молча переносить нагрузку, чтобы не казаться обузой.
Они вышли на трассу, но чтобы не идти по открытой местности, двигались примерно в двадцати метрах от дороги по небольшому леску, где в случае опасности можно было успеть спрятаться.
– Давай присядем, – наконец сказал профессор и указал на поваленное дерево.
– Сегодня хорошая погода. Так гулять гораздо веселее, чем в дождь, – с улыбкой протянула Таня.
– Это точно. Так, что у нас из съестного? – Альберт Борисович порылся в рюкзаке и извлек оттуда небольшой кусок сырокопченой колбасы и подсушенный хлеб. Припасов, захваченных из сгоревшей лаборатории, оставалось все меньше.
– Сейчас бы мороженого, – мечтательно протянула малышка.
– Держи, вот тебе мороженое со вкусом колбасы, – профессор протянул ребенку половину, а свою долю разделил с Доджем.
Таня съела все до последней крошки и попросила воды. Профессор достал флягу, но в ней осталось всего несколько глотков.
– Потерпи немного, где-нибудь впереди найдем ручей, – пообещал Альберт Борисович, глядя, как ребенок вытряхивает последние капли.