Многие мужчины его народа имели несколько жен, но Векеса довольствовался одной. Его имя означало «рожденный во время урожая», и на столе его семьи всегда были хлеб, мясо и чистая вода.
Они жили тихо и мирно, всей деревней разделяя радости и горести друг друга, пока однажды все не изменилось. Даже в глухом, укромном, скрытом от цивилизации уголке не удалось спрятаться от «Новой звезды».
Маленькая Эйо заразилась одной из первых в племени, ночью она укусила Ганджу до крови. Вся семья переполошилась, никто не мог утихомирить девочку, в нее как будто вселился злой дух. Векесе пришлось связать дочку, и утром в их хижину пришел шаман. Он осмотрел Эйо и печально покачал головой.
– Она проклята, это все из-за бокоров…, – так называл жрец вудуистких колдунов, которых боялся и ненавидел.
– Ты сможешь ее излечить? – спросила Лезеди, вытирая мокрые от слез щеки.
– Нужна жертва, приведите мне три козы через час. А девочку нужно отвести в другую хижину.
Эйо заперли в домике на окраине. Раньше ее занимал одинокий старик, но месяц назад он отправился к предкам, и с тех пор она пустовала.
Через час около этой хижины собралась вся деревня, и шаман начал ритуал. Он сделал надрез в области шеи у каждой козы и пропитал их кровью пучок из особых трав. Чтобы прогнать смерть, нужна «живая» кровь. Пока козы еще дышали, их кровь была пригодна для ритуала.
Жрец стал напевать заклинания и окропил сначала себя, а потом и всех собравшихся для защиты от темных сил, которые насылали на них бокоры, чтобы истребить народ Самбуру. Затем обрызгал вокруг хижины, чтобы зло не могло вырваться наружу. После чего переступил порог и стал обмахивать пучком трав бесновавшуюся связанную Эйо. Шаман несколько раз выходил наружу, чтобы пропитать травы новой кровью. Так продолжалось больше часа, пока козы не издохли.
Все это время зараженная девочка не сводила голодных глаз с шамана, пытаясь дотянуться до человеческой плоти. Но ее руки и ноги были крепко привязаны к деревянным столбам в хижине. Эйо приходилось довольствоваться лишь каплями козьей крови, которой жрец окропил ее с головы до ног, напевая свои заклинания. Девочка с жадностью слизывала ее с сухих губ и скалилась в ответ на бормотания шамана.
Когда ритуал был окончен, все стали расходиться по своим делам. Жрец запретил родным видеть Эйо до вечера и сказал, что сам будет наблюдать за ней. Но к наступлению темноты еще несколько людей свалились лихорадке. Ганджу, брат-близнец Эйо, метался в агонии на своей лежанке, Векеса и Лезеди с ужасом понимали, что у него те же симптомы, что и у сестры.
Ночью произошло еще несколько нападений, двоих человек зараженные загрызли насмерть, и в деревне забили тревогу. Всех инфицированных, кого удалось связать живыми, заперли в том же домике, что и Эйо. Шаман назвал его «хижиной проклятых» и велел готовить новые жертвы из трех коров, красного петуха и пяти коз. Однако к утру жрец сам почувствовал первые признаки лихорадки. К полудню он уже лежал, не вставая, и приказал себя связать. Когда шаман обратился в зомби, в деревне началась настоящая паника, люди боялись, что магия колдунов бокоров уничтожит их всех. Старейшины собрали совет, на котором решили отправить гонцов в соседние деревни. Одним из них стал Векеса. До ближайшего поселения было три дня пешком, и назад уже никто из них не вернулся.
Во время второго дневного перехода Векеса понял, что «дух смерти догнал и коснулся его». Вечером у него началась лихорадка. Товарищи не стали убивать своего друга, вручив его судьбу в руки Богини-Нкаи, и продолжили свой путь.
Утром Векеса открыл глаза и зажмурился от яркого солнца. Он поднялся на ноги и посмотрел по сторонам. Угли костровища уже давно догорели и потухли. Его лук и копье лежали около зарослей колючих кустарников, но он не стал поднимать оружие.
Внезапно резкая боль резанула живот словно острый нож. Векеса поморщился и зарычал, его глаза налились злобой. Он сделал глубокий вдох своими большими ноздрями и торопливо зашагал вперед в поисках добычи.
Зараженный больше не помнил ничего из прошлой жизни, «Новая звезда» встроилась в его ДНК и подчинила тело человека своей цели – убивать все живое, чтобы кормить вирус свежей кровью и плотью.