Лью нахмурился.
— Это ты о чем?
— Я не могу долго оставаться здесь, Лью. У меня больше нет на это сил.
— Господи! — Лью попытался встать на ноги. — Ты ведь не можешь взять и…
Он доковылял до окна.
— Прошлой ночью он проснулся с криком. Он просто был напуган, вот и все. Ведь вокруг были сплошь незнакомые ему люди. Ты, главное, не дай ему распсиховаться, говори с ним. И он узнает тебя. Вот увидишь, он узнает тебя.
— Господи, что за бред! — воскликнул Лью. — Чистейшей воды бред.
— Лью!
Наконец он обернулся.
— Подойди ко мне. Прошу тебя.
Он выполнил мою просьбу.
— Положи мне на плечи руки. Вот и все.
Лью склонился надо мной. Его руки сжали мне бицепсы.
— Вот так? — спросил он.
— Сильнее.
— Не знаю, получится ли у меня. — Слезы катились у него из глаз и терялись в густой бороде. — Ты стал крупнее, чем раньше. У меня же пару недель назад случился сердечный приступ.
— Ты большой ребенок, — пошутил я сквозь стиснутые зубы. — Ты хочешь сказать, что я могу взять тебя прямо сейчас?
Дэл с силой ударился изнутри о мой череп. Я простонал и закрыл глаза.
Надо мной расцвел черный колодец. Бобби Нун был мертв, но паутина душ, мириады тоннелей колодца — все это никуда не делось. И где-то посреди этой тьмы родился я.
На дне Гармония-Лейк мне заново открылся секрет перепрыгивания. Для этого достаточно отлучить себя от дыхания и крови. Возьми все и всех, кого любишь, и отбрось их. Для этого нужно лишь одно — умереть.
— Мама! Амра! Идите к нам! — крикнул Лью.
— Заткнись! — оборвал я. — И держись крепче.
Гора Проспект, штат Иллинойс, наши дни
Торт украшали шесть свечей. Мальчик сильнее вжался в сиденье стула, пытаясь сдержать охватившее его волнение. Мать одну за другой зажигала свечи, и он наблюдал за ней, затаив дыхание. Было ветрено, и некоторые свечи пришлось зажигать повторно.
Они спели ему песню — мама, старший брат, жена брата. Мальчик, чье тело выросло до размеров взрослого мужчины, а голос превратился в густой баритон, не стал им подпевать. Слова давались ему с трудом. Он мог произнести лишь «мама», «Лью», «нет». Его личный врач, доктор Аарон, считает, что со временем вернутся и другие слова. По ее мнению, со временем он также научится владеть собой, и приступы дурного настроения станут реже. Они уже выяснили, что их провоцирует. Например, он не любил тесные помещения, тесную одежду, а однажды, когда во время грозы выбило пробки, и дом погрузился во тьму, он стал кричать и долго не мог остановиться.
— Ну давай, дружище, — обратился к нему Лью.
И мальчик задул свечки все одним разом. Присутствующие за столом дружно захлопали.
Мальчик оттолкнул стул от стеклянного стола. Металлические ножки царапнули по цементному полу. Он подтянул колени под подбородок и сидел, щурясь на солнце. На нем были синие шорты и футболка с изображением Человека-Паука.
Мать нарезала торт — ванильно-шоколадный торт-мороженое — и переложила ломтики на бумажные тарелки.
— Тебе самый большой, — сказал Лью.
Мальчик схватил белую пластиковую вилку и вонзил в торт. На улице было жарко и влажно, но торт только что достали из морозильника, где он пролежал всю ночь, и он был твердый как камень.
— Давай я помогу тебе разрезать его на мелкие кусочки, — предложила свою помощь Амра.
Он отрицательно покачал головой, еще крепче сжал в руке вилку и повторил попытку. Один зуб вилки сломался.
— Не переживай, Дэл, — подбодрила его Амра. — Давай я принесу серебряную вилку.
Мальчик выковырял из торта застрявший пластик, после чего облизал с пальцев мороженое.
— Может, нам потом пойти поиграть в мини-гольф? — предложил Лью, обращаясь к матери.
Мальчик снова вонзился в торт, причем с такой силой, что стол закачался. Мороженое размазалось по руке до самого локтя. Мать положила ему на плечо руку.
— Дэл, прошу тебя, не надо…
Мальчик сделал резкое движение рукой вниз. Вилка переломилась надвое, а его кулак врезался в торт. Брызги мороженого полетели во все стороны.
— Довольно, — сказала мать.
Мальчик откинулся на спинку стула и принялся гневно дергать ногами.
Своей силы он не ведал. Одна нога зацепила снизу стеклянную столешницу и подтолкнула ее вверх — торт вместе с чашками и тарелками взлетел в воздух. Край столешницы при этом ударился о бетонный пол и треснул. Треск был подобен выстрелу.