Мсье Фантазм извлек откуда-то длинную сверкающую шпагу и подал Евгению. Потом расстегнул верхнюю пуговицу своего фрака, продемонстрировал нарисованный на белой рубашке крохотный красный крестик. Его острый, тонкий палец требовательно постучал по отметке.
Евгений похолодел. Судя по весу, шпага была самая настоящая: не из крашенного дерева и не из резины.
- Вы хотите...
Иллюзионист покивал с ледяным спокойствием на лице.
Евгений представил, как он, неправильно поняв указание фокусника, пронзает его шпагой насквозь. Окровавленное тело бьется в предсмертных судорогах, в зале крики ужаса. Полиция хватает Евгения и, не желая слышать оправданий, швыряет за решетку.
Фантазм еще раз настойчиво постучал себя туда, где заканчивалась грудь, и начинался живот.
Евгений поднял шпагу и прицелился. У него возникло желание спросить по-французски, правильно ли он все делает, но лицо иллюзиониста уже начинало каменеть от злобного напряжения.
Мысленно молясь всем святым, Евгений шагнул вперед и вонзил шпагу в - он это явственно почувствовал и услышал - мягкую живую плоть.
'Я убил его, мне конец!'
Он без сил выпустил шпагу, и та нелепо повисла, торча из тела Фантазма, и готовая упасть на пол. Фокусник раздраженно подхватил ее и всунул в себя еще глубже, так что острие вышло у него из спины.
Евгений шатался, чувствуя, как застывшая в мозгу кровь вот-вот свалит его в обморок. Фантазм рывком выдернул шпагу, не оставив при том на рубашке даже кровавого следа. Лишь узкая, мертвая щелка, зияющая пустотой.
Евгений вернулся на свое место под грохот оваций. Его мутило все сильнее. Он чувствовал себя соучастником омерзительного действа, вроде публичного насилия, хотя было очевидно, что это всего лишь ловкий трюк.
Без всякого удовольствия, даже с содроганием смотрел он, как Мсье Фантазм входил и выходил из зеркала, заставлял плясать деревянные куклы, загипнотизировал и поджег даму, которая стояла как вкопанная, пока огонь пожирал ее, а потом вернулась на свое место без единого ожога.
- Все проще простого, - весело говорил Ник, когда Мсье Фантазм исчез за кулисами, и публика, восхищенно шепчась, стала подниматься с кресел. - Рукоятка шпаги внутри полая, лезвие убирается в нее.
- Но я же видел, как шпага вошла ему в грудь...
- Не в грудь! У него под рубашкой мягкий материал, а за ним стальной лист или что-то в этом роде для защиты. А кончик шпаги, торчавший из спины, приводится в действие тайным механизмом.
- Все равно не могу поверить.
- Ты как гимназистка, ей богу!
Евгений хотел возразить, что хруст пронзаемой плоти подделать невозможно, но Ник напомнил ему, что Мсье Фантазм еще и великий гипнотизер.
Они зашли в буфет, где подкрепились пирожными и выпили по стакану ананасовой воды.
- Пора! - бодро промолвил Ник, взглянув на стрелки карманных часов.
Они вернулись в опустевший зрительный зал. Ник уверенно повел Евгения за кулисы, где среди пыльных декораций и груд реквизита виднелась маленькая, очерченная слабым контуром света дверь.
Евгений думал, что это гримерная, но, войдя, убедился в своей ошибке. Комната была небольшая, заставленная по углам разнообразной утварью не хуже кладовой старьевщика: предметы мебели, стенные часы, даже рассыпающийся в прах старинный клавесин, чьи клавиши были редки и кривы, как зубы во рту извозчика. На столе горела электрическая лампа с рыжеватым бумажным абажуром, похожим на крыло дракона.
На четырех расставленных полукругом стульях сидели два молодых человека и две барышни. Позади них, глядя прямо на вошедших Ника и Евгения, восседал в протертом кресле сам Мсье Фантазм. На нем был все тот же фрак и все те же очки - он и не думал расставаться со своим сценическим образом. Более того, на колене у иллюзиониста, безжизненно свесив тряпичные ноги, разместилась здоровенная кукла в лакейском платье с круглой деревянной головой и отворяющейся зубастой челюстью.
Присутствующие устремили на Евгения любопытные взгляды. Очевидно было, что Ника здесь уже знают.
- А-а, это тот самый юноша, который пронзил Мсье шпагой! - высоким страстным голосом заговорила кукла, хлопая зубами.
В то же время бледное лицо Фантазма сохраняло каменную неподвижность, рот оставался плотно закрыт, вокруг не дрогнул ни один мускул.
- Позвольте узнать ваше имя!
Евгений настолько оторопел, что не мог выдавить ни слова. Ум понимал, что перед ним обычный чревовещатель, но сердце вдруг забарабанило так, словно в кресле сидел призрак, вурдалак или что похуже. Будто переступив порог, он провалился в жуткий бредовый сон.
'Так это он с нами разговаривал во время сеанса!' - с ужасом осознал Евгений, помня, что голос тогда шел откуда угодно, только не из уст фокусника.
Ему захотелось бежать. Глядя на говорящую голову и страшно неподвижное лицо Фантазма, Евгений беззвучно дергал губами и зачем-то неосознанно пытался ухватить Ника за рукав.
- Мсье не владеет русским языком. Я его переводчик. Так извольте же наконец представиться, или вы тоже приехали из другой страны?
- Ну давай, чего молчишь! - смущенно проговорил Ник, слегка отстраняясь от Евгения. - Шуток не понимаешь, что ли?
Евгений, сбросив оцепенение, назвал свое имя. Он вдруг подумал, а скорее даже понадеялся, что Мсье Фантазм засмеется или хотя бы улыбнется, отложит в сторону куклу, снимет очки, за которыми скрываются веселые озорные глаза взрослого ребенка.
Вместо этого белолицый призрак устами деревянного болванчика предложил ему присесть на один из пустующих стульев.
- Все в порядке, он всегда такой, - шепнул Ник, беря себе стул.
'Сумасшедший...' - мысленно продолжил Евгений.
Они сели.
Евгений догадывался, что Ник привел его на сеанс гипноза. Но то, что он увидел превзошло все его ожидания. У ног Евгения прямо на деревянном полу было изображено подобие географической кары, а, может, это было поле для какой-то загадочной игры. Чрезвычайно сложный рисунок, сделанный углем, с извилистыми дорожками, пещерами, рвами, непонятными символами, изображениями фигурок людей и мифических чудищ.
- Вы хотите знать, что это? - игриво спросила кукла, поймав изумленный взгляд Евгения. - Ваша догадка верна, это поле для настольной, а точнее напольной игры, за которой мы намерены убить пару-тройку часов.
- Вы когда-нибудь играли в такие игры? - поинтересовалась одна из барышень, кокетливо поглядывая из-под густо накрашенных ресниц и дымя пахитоской в костяном мундштуке. - В Европе это сейчас очень популярно.
Евгений помотал головой, пытаясь вспомнить, какие еще игры он знает кроме шахмат, шашек и восточных нард.
- Это необычная игра, - сказал Ник, многозначительно подняв палец. - Ты удивишься, но четких правил тут как бы и нет.
- А как же тогда играть?
- Хм... поймешь в процессе.
- Мы здесь играем не столько друг с другом, сколько с самой игрой, - вяло объявил молодой человек с бриллиантовой серьгой в ухе и стеклянно-сонными глазами. - Это невозможно описать или объяснить, или постигнуть, это можно только почувствовать.
- Гипноз! - ухмыльнулся Ник.
- Игровое поле - это карта ада, то есть преисподней, - продолжила курящая барышня. - В ходе игры мы, как Данте проходим все девять кругов. Тот, кто сможет, преодолев испытания, добраться до озера Коцит (а это очень сложно, уж поверьте) попадет в рай, где ему откроется все, что лежит за пределами нашей презренной земной жизни.
- Ра-азумеется, не стоит думать, что изобретатель игры по-полностью перенял идеи у Данте, - с важным видом отметил сутулый юноша с конвульсивно дергающимся лицом. - Это скорее со-собирательный образ - то, что в разное время напридумывали всякие по-поэты, философы, бо-огословы. Зато рай... о-о рай тут будет са-амый настоящий!
Последние слова следовало воспринимать как шутку, но никакой улыбки за ними не последовало. Лишь вторая барышня как-то странно, словно против своей воли осклабилась.