— Я не химерха, — мотнула головкой Эстер, боднув полотенце и подбородок матери. — Я — Эстерх Шоу!
— Да уж, — хмыкнул Таддеус, и его лицо слегка смягчилось. — В последнем я не сомневаюсь.
— Эстер, — сказала Пандора, погладив лоб дочери, — разве не видишь? Ты очень обидела мистера Валентайна своим поведением. — Девочка потупила глаза, и Пандора добавила: — Что ты должна сделать в таком случае?
Эстер перевела блестящие глазенки с матери на Валентайна. Прикусила губу, поморгала… и бросилась к нему, чудом не запутавшись в полотенце. Таддеус едва успел ее подхватить.
— Прхастите меня, мистерх Валентаин, — пролепетала девочка, обхватив ручками его шею. — Я болше никогда-никогда так не буду, обещаю!
— Ох, ну все-все, — заулыбался Таддеус, крепко, но осторожно прижав малышку к себе. — Сейчас задушишь, и твое обещание точно сбудется.
Он быстро чмокнул Эстер в щеку, отчего та захихикала и зарылась личиком ему в волосы. Пандора почувствовала легкий укол зависти — к Таддеусу всегда все тянулись: животные, взрослые, дети… Было в нем что-то такое… теплое, уютное, надежное. Что-то, что заставляло бездумно ему доверять. Что-то… что заставляло ее сердце биться во много раз чаще. Ласковый жар растекался по всему телу всякий раз, когда она смотрела на своего Тедди с их разбойницей Эстер на руках.
Таддеус подкинул взвизгнувшую девочку и улыбнулся Пандоре.
— Похоже, какао все-таки быть, — лучась от счастья, заявил он.
— Какао? — вскинулась Эстер.
— Оно самое, — кивнул Таддеус, чмокнув дочку в нос. — Вам побольше молока или шоколада, мисс Шоу?
— Молока! — выпалила Эстер, но потом нахмурилась. — Нет, луше шоколада.
— Как вам угодно, — склонил голову Таддеус и вернул дочь матери. — Дайте мне немного времени. Я постараюсь справиться с возложенной на меня обязанностью в кратчайшие сроки.
— Постарайтесь, — сказал Пандора, вместо «Какой же ты красивый». — Мы с нетерпением ждем. Отсчет пошел.
Готовка заняла где-то полтора часа. За это время Пандора расспросила Эстер о том, как прошла работа в саду, и поблагодарила за уборку в доме. Попутно они повторили с ней некоторые правила произношения. Для своих пяти лет Эстер была очень смышленой, но некоторые буквы все ещё давались ей с трудом. Это тоже было наследием «предков» — и мать Пандоры, и она сама весьма поздно начали хорошо говорить.
Таддеус пригласил их к столу и, как истинный лондонский джентльмен, даже проводил под ручку, отодвинул стулья и расставил тарелки. Еда получилась отменной — у Тедди рука легкая, пусть с Пандорой он сравниться не мог.
— Ваш вердикт, дамы? — вопросительно поднял он брови в конце ужина.
— Сё кусно! — выпалила Эстер из-за большущей кружки с какао. — Очень-очень!
— Мясо слегка пересолил, — заметила Пандора. — И картошка недопеклась до конца… Но, в целом, очень даже неплохо.
— Благодарю, — слегка улыбнулся Валентайн.
— Ма-а-м, — дернула Эстер ее за рукав, — достанешь мой диришабль? Пожа-а-алуста…
— Что за глупости, Эстер? — устало возмутилась Пандора. — Ты сама можешь его достать.
— Там высоко, — пожаловалась девочка. — Дядя Дэвид положил аж на тхетью полку!..
— Вечно тебе дядя Дэвид виноват, — проворчала Пандора, поднимаясь из-за стола.
— Может, я могу помочь? — скромно предложил Валентайн. — Я, при всем моем искреннем уважении, госпожа Пандора, все-таки буду немного повыше. Руки, конечно, не такие длинные, зато силы в них…
— О, да, да! — обрадовалась Эстер. — Помогите, мистерх Валентаин. Пожалуста, пожалуста!
— Одну секунду, мисс Шоу, — улыбнулся Таддеус, погладив девчонку по голове. — Мне надо поговорить с вашей мамой. Бегите вперед… Не пора ли ей спать? — спросил он, когда Эстер унеслась наверх.
— Ещё девять часов, — сказала Пандора и протерла лицо руками. — Она раньше десяти никогда не засыпает. Совушка…
— Не хорошо это для ребенка, — заметил Таддеус, возвращаясь к плите.
— Можешь попробовать ее уложить, — пожала плечами Пандора. — А я с удовольствием посмотрю, как у тебя это полу…
— Ваш кофе, мэм, — произнес Валентайн, протянув ей изящную чашечку. — Черный молотый пополам с молоком. Две ложки сахара, щепотка корицы. И — подарок от шеф-повара. — Он показал ей небольшое блюдце с пирожным. — Прямиком из лучшей кондитерской Лондона.
— Вот это ты расстарался, — после короткой паузы усмехнулась Пандора, принимая подношения.
— Делаю все возможно, чтобы продержаться на этом прекрасном острове подольше, — пожал плечами Таддеус и склонил голову на бок. — Вы все ещё желаете прогнать меня, мэм?
Пандора отпила немного кофе, окинув Валентайна внимательным взглядом, который он выдержал с вежливым достоинством… А потом ещё одним. От которого он тяжело сглотнул. Пандора сделала ещё глоток.
— Иди, — сказала она, наконец, кивнув головой в сторону лестницы. — Эстер тебя ждет.
— Пандора… — прохрипел Таддеус.
— Иди-иди, — подгоняет Пандора. — После поговорим.
Он бросил на нее нечитаемый взгляд и удалился. Пандора пригубила кофе, столь же прекрасный, сколь и горький. Даже сахар не помог. Совсем.
— Твои ребята, вижу, наконец-то уработались… А заодно и моих уработали, — заметила Пандора, когда Таддеус вернулся. — Ты только посмотри на это!
Таддеус послушно выглянул из-за ее плеча в окно и усмехнулся. Около почти догоревшего костра прямо на траве растянулась вереница тел, сложно различимых в ночной темноте. Парочка все ещё сидели рядом, вяло перекидываясь неразборчивыми обрывками фраз.
— Ещё неизвестно кто кого уработал, — хмыкнул он ей на ухо. — Я слышал, у Дэвида есть отменный самогонный аппарат…
— Был, — поправила Пандора. — Пока я его не конфисковала… для нужд науки, само собой.
Таддеус рассмеялся, пустив мурашки по коже. Его грудь почти касалась ее спины. Его теплое дыхание согревало висок и часть щеки. Пандора чувствовала, что он «прощупывает территорию»… а потому отошла от окна, ловко увернувшись от его прикосновений. Таддеус разочарованно выдохнул.
— Пенни, — обратился он к ней, — нам… Я все ещё хочу с тобой поговорить.
— Вы только посмотрите, какой настойчивый, — фыркнула Пандора, поджав губы. — Ну давай. Поговорим.
— Я сразу скажу…
— Не здесь, — оборвала его она. — Выйдем на воздух.
На морском побережье было спокойно. Ночной океан притих, и ветер почти умолк, давая о себе знать только у самой кромки прибоя. Около воды стало прохладнее, но Пандору это нисколько не смущало. Она любила холод. Особенно холод морской — влажный, стойкий, пробирающий до самого нутра. Есть ли что-то более сладкое, чем ощущать то, как студеная соленая вода смывает с тебя пыль древностей прошлых эпох?.. Она была уверена, что нет.
— Стоит ли мне предлагать тебе плащ? — спросил Таддеус, облокотившись на перила причала.
— А сам как думаешь? — вопросом на вопрос ответила Пандора, следуя его примеру. — Я родилась около океана, Таддеус. На холодной земле. Я не одна из тех хрупких неженок, которых ты… можешь встретить в своем Лондоне.
— Я знаю, — тихо ответил Таддеус. — За это я тебя полюбил.
— Начинается… — закатила глаза Пандора.
— Пандора, я серьезно, — резко перебил Валентайн. — Я люблю тебя. Только тебя — и никого больше! Прошу, запомни это.
— Тяжелое это дело, знаешь ли, — процедила Пандора, откидывая со лба спутанные локоны. — Особенно, когда ты пропадаешь неизвестно куда на целых полгода… Или когда присылают фотографии, где ты обнимаешься с очередной полногрудой красоткой с тонкой талией… Или…