Блюмингейм воспользовался скоростным лифтом и вскоре достиг самого опасного сектора госпиталя.
–Почему горят сигнальные огни, предупреждающие об опасности? – спросил Блюмингей дроида, когда они вышли из лифта.
–Этот сектор крайне нестабилен, и бортовой компьютер постоянно фиксирует здесь нестандартные ситуации. Я служебный дроид серии У-1 имею постоянную связь с бортовой компьютерной системой госпиталя и готов предоставлять вам любую информацию, доктор.
–Я знал, что здесь опасно, но не думал, что до такой степени.
–В настоящее время процент нестабильности небольшой. Ваше помещение вот в том отсеке блока.
–Я предпочел бы сразу осмотреть рабочее место, ознакомиться с медицинскими картами и листами назначений, и проверить состояние оборудования.
Дроид молча повел его к месту работы.
В лаборатории находилось всего два человека. Это были преклонного возраста мужчины со знаками врачей. При входе Блюмингейма они поднялись со своих кресел.
Один из них высокий и худой с седой растрепанной шевелюрой представился:
–Я доктор Равекс, старший терапевт блока до вашего прихода, сэр. А это мой коллега – доктор Нимье. Теперь мы по приказу доктора Лоердала подчиняемся вам, доктор Блюмингейм.
Полный как шар Нимье тоже попытался выразить свою радость по поводу прихода нового начальника:
–Мы много слышали о вас, доктор. А я лично читал ваши работы и получил громадное удовольствие.
–Рад знакомству, господа. Но желал бы сразу же приступить к делу. Сколько у вас больных?
–Только что умерло еще двое. С интервалом около 30 минут, – виновато развел руками Нимье.
–Причина смерти?
–Вирус поглощения. Впрочем, умирают здесь от различных болезней. В основном от бронзовки.
–Но она отлично лечиться в этих условиях, господа! – возмутился Блюмингейм.
–Видите ли, доктор, – сказал Равекс.– Я сам попал сюда с борта прогулочной яхты моего сына. Я давно не практикую. А доктор Нимье пластический хирург. Мы в жизни никогда не сталкивались с бронзовкой, и нашего опыта не хватает для работы в такой сложной обстановке. Я давно просил доктора Лоердала прислать нам специалиста по вирусам.
–Сколько раз у вас были случаи вируса поглощения? – осведомился Блюмингейм.
–Три раза, доктор. Это было ужасное зрелище, – ответил Нимье, – можете мне поверить!
Теперь Блюмингейм понял, почему Лоердал перевел его сюда и не отпустил вместе с ним Мари. Эти два старикана ни на что не годились – разве только в роли медбратьев.
–Ведите меня к самым опасным больным.
–Прошу вас, доктор. Вот там лежит человек с заболеванием, которое мы не сумели идентифицировать.
–Это почему-то меня совсем не удивляет, господа, – усмехнулся Блюмингейм.– А помощь бортового компьютера вы не пытались запросить?
–У нас нет доступа. Это запрещено доктором Лоердалом, начальником госпиталя.
Теперь настал черед удивиться и самому Блюмингейму: с чего бы Лоердалу настолько ограничивать доступ персонала к информационным сетям?
Увидев тело человека покрытого черными струпьями, он сразу же определил наличие вируса кожной тропической лихорадки с Аргуна.
–Это странно, – произнес он. – Тропическая лихорадка. Раньше такое можно было видеть только на Аргуне. Большинство его кожных покровов уже отмерло и необходима полная пересадка. Живо готовить операционный стол. Я пока проведу анализ, какой кожный имплантат ему подойдет….
…. –Капитан,выход из гипера был не блеск, – мстительно улыбнулся второй пилот Кейси.
–Вы стали слишком язвительны после излечения, – не обиделся на своего младшего офицера Адамович. – Берите на себя управление, а я отлучусь, проверю состояние экипажа после такой встряски и заварушки.
–Да, сэр! Нас изрядно потрепало. Я до сих пор удивляюсь, что мы вообще выжили.
Наскоро обойдя все основные службы, ноги сами понесли Адамовича к лазарету, куда он собственно и хотел попасть, правда, совсем не в качестве пациента.
Диана Ли сама вышла ему навстречу.
–Капитан? – удивлённо спросила она, моргнув своими голубыми глазами, – А я как раз собралась к вам. У вас есть свободная минутка?
–Для вас есть, Диана. Хотя «Немезида» в таком состоянии, что работать нужно круглосуточно. Вы видели, во что превратился наш носовой отсек?
–Видела. Он больше напоминает нос судна со свалки, чем нос современного спасательного звездолета.
–Это еще мягко сказано, Диана. Мы с нашим внешним видом скорее распугаем всех случайно заблудших в этот сектор, чем какая-то «космическая чума». А у нас уже два сигнала СОС. И больше того – нет связи с госпиталем.
–Но то, о чем я хочу вам сообщить, – крайне важно.
–Хорошо. Пройдемте ко мне в каюту.
Жилище капитана «Немезиды» состояло из двух небольших по размеру помещений, обшитых белым огнеупорным пластиком и обставленных весьма скромно: несколько стальных сейфов, примостившихся в углах, два небольших обзорных экрана, два видавших виды гидрокресла, пневмокойка, и выдвижной стол.
Феликс ввел код, и двери в его жилище бесшумно отъехали в стороны, пропуская владельца и его гостью внутрь.
Они сели в гидрокресла.
–Я вас слушаю, мисс Ли.
–Вы помните инцидент на нижней палубе №3? Ваш торпедист в приступе ярости убил своего товарища. У него была бронзовка.
–Конечно, помню. Он потом выздоровел. С ним опять что-нибудь не так? – поинтересовался капитан.
–Не совсем. Я провела необходимые исследования его крови и не обнаружила там и следа заразы. Он вообще не был болен бронзовкой!
–Но вы сами говорили, что вирус может имитировать любую болезнь. Это ведь мыслящее существо, совсем новая и невиданная разновидность вируса. Сам Лоердал утверждает это.
–Однако исследования других выздоровевших показали, что их кровь все еще носит следы заболеваний. Я сопоставляла многие случаи, капитан.
–И что вы предполагаете? – настороженно спросил Адамович.
–Этот человек не был болен. Он сымитировал бронзовку, выпив вот это, – Диана швырнула на стол тюбик с каким-то гелем.
–Что это? – не понял Феликс.
–Это мазь. Я не стану вам объяснять, для чего она, но если вы ей намажете лицо, то через час, у вас на лице будут все следы бронзовки. Я нашла это в каюте торпедиста. Он убил своего товарища и намазался этой дрянью, чтобы всё выглядело, как припадок страшной болезни.
–Но зачем? – недоумевал капитан.
–Вот это мы и должны выяснить. В этом секторе происходит нечто совершенно непонятное. Может быть, вирус воздействует на мозг человека и заставляет его совершать некие поступки?
–Мы ведь так ничего и не знаем о вирусе. Мы все – потенциальные его носители, Диана.
–Не думаю, Феликс. Как показали мои исследования, вирус «комической чумы» властен далеко не над каждым человеком. Он поражает только некоторых. По крайней мере, я пришла именно к такому выводу.
–Что вы хотите сказать, Диана? – капитан понял, что не зря пришел сюда, бросив свои дела.
–Только то, что сказала. Вирус воздействует на тела избранных людей и в них выращивает другие вирусы, что заражают потом остальных. Самое распространенное его оружие – это бронзовка. Её он успешно использовал на полицейском катере номер 1497. Но и там мы нашли останки двух тел с вирусом поглощения. И эти двое согласно сводке были последними, кого не взяла бронзовка. Вы понимаете?
–Нет. Почему она их не взяла?
–Просто, как все гениальное. Бронзовкой можно заболеть только раз. Вылечившись, человек более не восприимчив к этому вирусу. А у моего брата была бронзовка пять лет назад! У капитана Бреса, очевидно, тоже. И вирус применил к ним иное оружие. Механик катера Гучану в припадке безумия ранил моего брата и занес ему в кровь вирус поглощения. Но предполагаю, что Гучану тоже сымитировал бронзовку. Ведь он выздоровел первым, также как и наш торпедист.