– Товарищ подполковник, за время вашего отсутствия в батальоне происшествий не случилось. Личный состав находится на занятиях в районе стрельбища. Дежурный по батальону лейтенант Рыбакин, – опустив руку после четкого приветствия, дежурный замолчал в ожидании распоряжений. Этот парень располагал к себе Усачева. Хороший офицер, ладно скроен, уравновешен, организован сам, сумеет организовать и службу. Может пойти дальше других, волевой взгляд, уверенность в себе – есть в нем что-то. Лишь бы уверенность не переросла в самоуверенность, комбат уже видел в своей службе, как это бывает и чем заканчивается. Стремление быть лучшим не должно быть выше готовности отвечать. Во всяком случае, он связывал с ним надежды, всегда должны быть те, кто способен заменить командира роты в час «икс», в шестой роте такой офицер есть.
– По возвращении с занятий собрать всех офицеров здесь, в штабе. Иметь блокноты для записи. Это все. Можете идти отдыхать.
– Товарищ подполковник, разрешите вопрос?
– Ну давай, слушаю.
– Мы ведь здесь не затем, чтобы полигоны утюжить, как в Термезе… Говорят, что нас скоро в горы двинут. Правда это?
– Рыбакин, черт тебя дери! Все слухи по гарнизону собрал! Больше выдержки, лейтенант, будет срок, доведу. – А про себя еще подумал: «И на твой век дерьма хватит».
– Товарищи офицеры! – Усачев медленно окинул взглядом офицеров батальона. – Мы приступаем к выполнению боевой задачи. Это и есть наш интернациональный долг. Прошу не путать идеологию и обыкновенную армейскую службу. Вооруженные силы призваны защищать страну, и совсем необязательно это делать на своей территории. На изучение местной обстановки, афганских обычаев, на знакомство с гарнизоном и общую рекогносцировку, на слаживание подразделений командир дивизии отвел нам три дня. Начиная с двадцать второго марта каждую ночь в течение недели ротами и усиленными взводами ходим в засады, отсекаем тропы, ведущие в соседние кишлаки. Задерживаем всех ночных бродяг, а тех, кто не сдается, – уничтожаем. Задача реальная, но, как сказал комдив, она скорее психологическая, люди должны привыкнуть к обстановке и быть в готовности выполнять более серьезные задачи. Начиная с апреля – срок будет уточнен – оказываем поддержку подразделениям, блокирующим трассу Саланг-Кабул. Вплотную займитесь своими ротами и взводами, изучайте личный состав. Вы сами и люди должны четко уяснить, что учеба, какой она была в Союзе, закончилась, здесь все должно быть подчинено предстоящим боевым действиям. Начальник штаба, доведите до офицеров распорядок дня гарнизона, расписание занятий и прочие организационные вопросы.
Во вступительном слове комбат был краток, не имело смысла заменять словами то, в чем он сам еще не разобрался, да и невозможно заменить словами этот дух войны, который здесь жил во всем. Он впервые присутствовал на армейском пиршестве, где все, включая гражданский персонал, подчинялось распоряжениям военного руководства, где долгие и пустые обсуждения заменены четкими решениями по всем вопросам, начиная с топки казарменных печей до нанесения массированных ударов по скоплениям душманов.
Начальник штаба батальона капитан Савельев обладал отменными организаторскими способностями, умел принимать решения, доводить их до конца, в нем чувствовалась военная косточка. Его волевое лицо с твердым взглядом, поджатыми губами, спортивное телосложение только подчеркивали его жесткий характер и требовательность, но при этом он мог легко перейти на «ты». Кроме того, Савельев был умен и неболтлив, и если высказывался, то по существу.
– Товарищи офицеры, мы вошли в состав 108-й мотострелковой дивизии, ее штаб дислоцирован здесь, в Баграме, два полка – в Кабуле, один – в Чарикаре, а на базе бывшего танкового сформирован наш мотострелковый полк. Основная задача дивизии – ведение разведывательно-поисковых операций, уничтожение обнаруженного противника, а также охрана коммуникаций и объектов…