Семен Степаныч лично бегал от локатора к карте, гонял циркуль туда и сюда, пока окончательно не удостоверился, что можно давать ETA к лоцманской станции на 20-00 тридцать первого декабря, и ни четвертью часа раньше.
Речи о зачетной трубе и быть не могло. И о премиях — тоже. Катая на скулах желваки, капитан Зернов сдержанно вымеривал шагами свою каюту от борта до борта, пока маяк Сеть-Наволок у входа в Кольский залив стал не просто подмигивать зелено-красным пробуждающимся оком и не мерцать, подобно иллюминации на новогодней елке, а, заполняя каюту, бросать истерзанного всеми климатическими зонами Семена Степаныча из огня во мрак и холод и обратно.
Тогда он насыпал жвачки в карманы походной капитанской куртки (была пятница, поэтому использовался голландский вариант «Ореховой»), надел фуражку работы известного международного мастера Жорниста из Одессы и поднялся на мостик.
В темной рубке невидимо передвигались штурмана, светились приборы и так же темно поблескивали восточные глаза и наголо побритая голова рулевого Мустафы Мефистоева.
Море снаружи было непривычно тихим, подозрительно парило, в небе над заливом висели парашютные купола далеких городских огней.
«Хорошенькое дело! — с некоторым раздражением подумал Семен Степаныч, — люди накрывают столы, а у нас и конца не видно. Гудеть начинают… Может, и лоцман будет того», — с еще бо́льшим раздражением подумал Зернов.
— Чиф, лоцмана вызывали?
— Бесполезно, — ответил старпом, — бот стоит у причала за горой, нас не услышат. В прошлом году я…
Капитан Зернов чавкнул жвачкой резче обычного, что в последнее время означало: no go, не пойдет! — и взялся за микрофон:
— Э-э… Лоцман, лоцман, я теплоход «Затонск»! Ответьте для связи, прием!
— «Затонск», я теплоход «Кальнишкис». С приходом и наступающим вас!..
— Поздравлять рано, — пробурчал Зернов. — А с кем я, собственно, говорю?
— С лоцманом вы говорите…
— Как?! Вы почему на этом, на «Кальнишкисе»?
— Он пойдет в море, а вас я без промедления поведу в порт. Еще раз — с приходом! Точно подошли. Причал ждет.
Еще бы! Несмотря на некоторую развязность лоцманского голоса и некоторую резкость последних пароходских радиограмм, Зернов довольно чвикнул, вспомнил рекламу своей фирмы на обложке журнала «Морской флот»: «Независимый перевозчик Северо-Запад — Юго-Восток Оушн Лайн. Первоклассное обслуживание. Конкурентоспособные ставки. Фиксированные сроки отхода. Сохранность доставки грузов. Северо-Запад-Юго-Восточные Океанские Линии — надежный партнер!»
— …«Затонск», вам следовать иметь исправный локатор, в порту много тумана… — с европейским акцентом произнес вдруг динамик радиостанции.
— А это кто говорит?! — подскочил Зернов.
— Это «Кальнишкис» говорит.
— Да где вы? Я вас не вижу.
— Мы — маленький судно. Фантомас. Все в тумане.
Тут Семен Степаныч глянул вниз и увидел, что языки пара лижут надстройку, рудовоз плывет по палубу в морозном дыму. Где-то впереди чуть виднелись два слабых огня — видимо, топовые огни «Кальнишкиса». Конечно, беда одна не ходит — еще и видимости нет!
— «Кальнишкис», лоцмана можно?
— Лоцман с капитаном ушел вниз, подписывать документ.
Туман уже закупоривал нижние слои труб на палубе, сквозь их тоннели неясно промелькивал впереди свет переносных ламп. Опять боцман вешает штормтрап посередине!
— Чиф, почему я должен повторять одно и то же? Да! — гневно проговорил Семен Степаныч (вспоминая положение Устава: капитан обязан принять меры к безопасному приему лоцмана на борт) и сам схватил микрофон палубной трансляции: — Боцман! Немедленно перенесите трап в корму, под самую надстройку. Здесь у нас надводный борт на два метра меньше. Два метра — семь ступенек. Вы представляете, что значат для лоцмана последние семь ступенек, когда он лезет наверх после подписания документов?
Лоцман Гаврило Тебеньков — так он представился, напирая на «о», вскарабкавшись на мостик, — прежде всего на ощупь поинтересовался, где расположены плафоны светильников, чтобы — как он сказал — «не споткнуться головой», причем погладил по темени и рулевого Мустафу Мефистоева, а затем на ходу объяснил Семену Степанычу, что «фантомас» — прозвище серии суденышек совершенно непредсказуемого поведения, что фантомасом «Кальнишкис», как только что оказалось, командует его, Тебенькова, однокашник по училищу Винцас Матулайтис (мореходское имя: Веня Матомлайтесь), что отметить неожиданную встречу как следует не удалось ввиду понятной капитану напряженки, что сегодняшний мороз могут выдержать только тараканы с «Дедово», которые от тамошнего доктора спасаются в судовых холодильниках, что «Трансфлот» заполонен затонскими женами и что именно они выбили у начальника порта причал для немедленной швартовки.