Откуда все это лоцману известно, Семен Степаныч не успел спросить, потому что попутно Тебеньков накидал кучу команд рулевому, штурману, впередсмотрящему, на машинный телеграф и в заключение развернул индикатор локатора вверх — под свой рост, так что Семен Степаныч мог разглядеть только смутное, как созвездие Цефей, отражение экрана на подволоке рубки.
Виясь вокруг огромного Тебенькова, капитан Зернов локтем трижды стукнулся о некий цилиндроконус, оттягивающий карман лоцманской шубы, но Гаврилова дыхания уловить не мог: оно витало гораздо выше фуражки мастера Жорниста. Похоже, лоцман тоже знал дело предельно четко.
И капитан Зернов включил себе второй локатор и вцепился в его поручни: перемещаясь, Гаврила Тебеньков создавал даже в просторной рубке «Затонска» такую тугую волну воздуха, что Семен Степаныч совершенно отчетливо представил себе выталкивающую силу закона Архимеда.
Движения в этой части залива не было, что подтверждала и рейдовая служба, но Семен Степаныч всегда помнил классическое определение RAC — столкновение с помощью радара, и потому, лишь разберясь в обстановке и частично нейтрализовав влияние Тебенькова собственными замечаниями штурману и рулевому, он почал очередной пакетик жвачки и спросил как бы невзначай:
— А что насчет разгрузки, пайлот?
— Все от бога, дело водяное, — густо ответил от другого локатора Тебеньков, — хотя и мы тоже боремся, как говорится, за каждую рабочую минуту. «Кальнишкиса» досрочно выпустили. Вот еще «Дедово» до нуля в море выйдет — и будет у порта сто три процента, у пароходства — сто один с половиной. План-с! А как же! Понимаю-понимаю… Вам бы хоть на полсуток пораньше… Хо! Да если бы вы своим женам намекнули, они бы вам и разгрузку организовали в два счета! А что, мастер, где тут вешалка? Жарко.
— Шуба у вас деловая. И карманы приличные.
— Я одного поляка выводил, «Добрая кишеня!» — говорит.
— И сколько помещается? — быстро спросил Зернов.
— А сколько надо… Может, кофейку нам принесут, мастер?
Зернов снова чавкнул громче обычного: такого не бывало, чтобы на «Затонске» забывали положение Устава: лоцману отводится помещение, а также предоставляется питание за счет судна.
— Пекарр рахат-лукум к Новому году сделал, — тихо подсказал невидимый рулевой Мустафа Мефистоев, — очен хорроши!
Лоцман снимал шубу, и слышно было, как жидкость перекатывается в ее кармане, в цилиндроконусе, будто в балластном отсеке подводной лодки.
— Большая свободная поверхность, — определил Зернов, — следовательно, уже́…
Кофе с рахат-лукумом появился своевременно, но прежде того появился на мостике начальник рации и шепотом зазвал Семена Степаныча в штурманскую рубку:
— Вот… последняя… Кри́птом давали!..
— Капитану Зернову, — забормотал Семен Степаныч и смолк…
…«Капитану Зернову тчк Категорически настаиваем вашу личную ответственность добиться зачета выгрузки хотя бы одной трубы репетуем хотя бы одной трубы тчк Нам нужен конкретно подтвержденный результат тчк Не исключено что от вас потребуются деловые предложения исключающие набор красивых фраз тчк Ясность подтвердить…»
— Что же я могу подтвердить, damn it, черт возьми?..
— Работать нельзя. Мы в заливе.
— Вот именно, нельзя работать… — согласился Зернов, скребя волосы под фуражкой обеими руками. — Набор… У меня осталось два шоколадных и три набора виски, но ведь времени не осталось!.. Что? Вы еще здесь?! Организуйте мне связь с портом, но только из радиорубки!
Семен Степаныч воочию представил большую, в мохнатых волосках, руку, подписывающую радиограмму шариковой ручкой с эмблемой фирмы «Салем» (предложение: «Не исключено…» было явно вписано этой рукою), и затосковал: такую руку не обойдешь. Она тебя… Она тебя и…!