Бойцы видели теперь перед собой пятящихся, отбегающих немцев.
— Ура-а-а-а!.. Бойцы видели перед собой пятящихся, отбегающих немцев.
А, подались! Теперь мы расплатимся с вами за всё!
Немцы стреляли. Нет, этим нас не удержишь!
С топотом, с рыком, со штыком наперевес на отодвигающихся немцев бежал бесстрашный и страшный «рус».
А, показали спины!
Вы несли страх — узнайте его! Вы несли смерть — вот она, возьмите ее!
Мы гнали их по полю к реке.
В этом бою мы убили около двухсот немцев; уцелевшие были отогнаны за реку. Какие-то силы противника проникли в глубину сквозь брешь у Красной Горы, но над ними навис наш батальон.
Вот вам повесть, требующая продолжения, повесть о первых днях битвы под Москвой, о страхе и бесстрашии, о среднем образовании солдата.
Последний класс этой школы — удар штыком.
После штыкового удара командир может сказать: я воспитал отважного солдата.
А затем пойдет высшее образование. Потом мы поговорим о высшем образовании, которое панфиловцы получали в битве под Москвой.
Тяжелые бои, страшные испытания мужества — все это было впереди. Великая двухмесячная битва под Москвой лишь начиналась.
В эти два месяца мы, первый батальон Талгарского полка, приняли тридцать пять боев; одно время были резервным батальоном генерала Панфилова; вступали в сражения, как и положено резерву, в отчаянно трудные моменты; воевали под Волоколамском, под Истрой, под Крюковом; перебороли и погнали немцев.
О наших тридцати пяти боях расскажу потом. А сейчас…
— Сейчас, — закончил Баурджан Момыш-Улы, — ставьте большую точку. Пишите: конец первой повести.