Отяжелев от сытости, соболь отправился спать к себе в дневное дупло.
Лениво перебирался он с колоды на колоду. Ему нравилось бежать по колодам, играя цепкими коготками, и он никогда не упускал случая пробежать по поваленному дереву.
В дупле он недолго мостился и заснул, не чувствуя боли от ранки на шее и укусов блох.
3
Через два года соболь представлял собой завидную добычу для охотника, мех его имел самую темную из темных окраску, а пух – самую голубую из голубых, и еще был волнистым. Это темное и голубое стоило у людей дороже пяти тонн пшеницы.
4
Когда наступила его весна, он нашел след самки и долго и настойчиво преследовал ее.
Они были очень похожи – возможно, единоутробные или кровные брат и сестра. Ему нравилось появляться над самкой на верхнем сучке дерева, если та шла по нижнему, нравилось кричать на нее оттуда, мявгать и уркать. Он пытался прикоснуться к ней, но она злобно урчала и безжалостно кусала его.
Всю весну соболь бегал за самкой, стараясь потереться брюшком о снег или о кору валежины.
Иногда она играла с ним, если была в настроении, они катались на прогретых солнцепеках, притворно кусая друг друга за шею, она даже позволяла ему облизывать себя, но проявление настойчивости встречала мгновенным озлоблением, кусалась и пряталась от него в дупле.
5
До середины лета соболь прожил в постоянном возбуждении и успокаивался только во время кормежки, когда ловил мышей, зайчат, отыскивал птичьи гнезда и беличьи гайна, но стоило ему поесть и выспаться, как он снова вспоминал раздражающе острый, манящий запах своей неласковой подруги и отправлялся ее искать. Он даже покинул свой участок и жил в вершине ее ручья. Судя по тому, что она не изгнала его со своей территории, они представляли собою молодую соболиную семью.
В нужное время, в день и час, когда она сама захотела его найти, она появилась перед ним на галечном берегу ручья, подошла играющими прыжками и отскочила, ожидая возбуждающей погони.
Он оставил маленьких лягушат, которыми занимался весь этот вечер после теплого июльского дождя, и сразу вступил в обманчивую игру. Она убегала, а он догонял, стараясь схватить ее зубами за шею, чтобы избежать укусов.
Теперь она его не кусала, а в злобном урчании ее слышны были какие-то новые, призывные интонации.
Как только он нагнал ее и придавил лапами и зубами, она затихла и сдалась…
До самой ночи звери оставались сплетенными в томительных движениях, сопровождавшихся глухим нежным ворчанием. И утром еще они были полны нежности – лизались, ласково боролись, взаимно выискивали блох, а днем, когда измученный соболь спал, самка покинула его.
Он весело и быстро отыскал ее ночью, но в ответ на его призывное мявганье из дупла донеслось угрожающее урчание, а у него уже не было особой охоты настаивать на встрече.
Через неделю самка опять нашла своего друга, и все повторилось сначала, и опять нежность ее закончилась злобными криками и болезненными укусами.
Больше он ее не искал, покинул вершину ее ручья и вернулся к себе на старое место.
Он потом встречал еще двух самок, но ограничился тем, что прогнал их со своего участка.
6
Закончилась очередная смена меха, на месте кротовьей ранки появилась запятая из серебристых волосков, а с первым снегом соболь встретился с собакой, которая в прошлом году загоняла его и держала в осаде в россыпи. Он и теперь легко избежал опасности – залез на дерево, уселся там в развилке так, что собаке его даже не было видно, и ждал, пока эта прыгающая в бессилье на ствол кедра злобная тварь забудет о нем и уйдет.
Он даже поворчал сверху, подразнил собаку.
Вскоре появилось и еще одно, еще более крупное, для того чтобы лазить по деревьям и тонким веточкам, существо – человек.
Такого зверя соболь еще не видывал.
Человек и не полез на дерево, он издалека ударил по стволу кедра чем-то тяжелым. Ствол загудел, пронизывая этим пугающим гудением все тело соболя.
Соболь с удивлением и тревогой пробежал от ствола на другой сук, не гудевший, и глянул сквозь хвою вниз, чтобы выяснить характер угрозы.
Необыкновенный звук повторился, и сила, не учтенная рефлексами соболя, сбросила его вниз на землю.
Инстинктивно соболь упал на лапы, чтобы вскочить и бежать, но лапы больше не подчинялись ему.
Приблизилась морда собаки, он рванулся укусить ее, но не смог, и тут жизнь кончилась в нем.