Она попыталась подняться, но, застонав, упала на спину.
— Защитил, да не очень, — сказал Вим. — Не двигайся. Нужно тебя осмотреть.
Медведь уставился прямо на Вима, но нападать пока не собирался.
— Ты знахарь? — спросила девчонка.
— Нет, конечно. Но кое-что смыслю. Так больно?
Он надавил девочке на бок. Она не вскрикнула, но Вим заметил, как увеличились ее зрачки.
— Боль острая или скорее тупая?
— Тупая…
— Отлично. А так?
Осмотр был более чем поверхностным. Но, похоже, девчонке крупно повезло. Ее сбил бизон, а у нее ни одного перелома — отделалась сильным ушибом. Родилась в рубашке, не иначе.
— Кстати, меня зовут Вим, — сказал он. — Кое-кто называет меня Снусмумрик, но боюсь, тебе это прозвище ничего не скажет.
— Вим?
— Ага. Полностью меня зовут Вильгельм. Дурацкое имя, знаю, отец придумал. В честь одного из братьев Гримм и Гауфа. Вим — так короче… А тебя как зовут?
— Меня? — Взгляд девочки стал отстраненным. — У меня нет имени. Можешь звать меня Белкой.
— Нет имени? — удивился Вим.
Под пристальным взглядом коричневозеленых глаз ему стало немного не по себе.
— Я не прошла испытания, — сказала девочка. — Я должна была стать взрослой и получить имя… Но прилетели грохочущие птицы, сожгли селение и унесли людей-кайя.
— Грохочущие птицы? — Вим нахмурился. — Что значит «грохочущие птицы унесли людей»?
— Они пришли с неба, — сказала Белка. — Большие, как мамонт. Крылья растут у них из головы, и машут они ими быстро-быстро. На этих птицах прилетели люди в черных шкурах — они забрали всех кайя.
— Погоди… — Вим вытащил из нагрудного кармана куртки блокнот и карандаш. — Крылья из головы?
— Они грохочут, — сказала Белка. — И хвосты, длинные и тонкие…
Вим неряшливо нарисовал небольшую картинку.
— Похоже? — спросил он, демонстрируя рисунок Белке.
Девчонка с ужасом уставилась на его художества.
— Рисую я не очень, — сказал Вим, оправдываясь. — Но
в целом…
— Ай-я!
В руке у Белки неожиданно оказался нож — вытянутая острая каменная пластинка с обернутой мехом рукояткой. Резким движением девчонка выбила блокнот из рук Вима и тут же набросилась на рисунок, нанося удары ножом. Миг, и блокнот превратился в бумажные лохмотья.
— Эй!
Вим вскочил на ноги. Глаза девочки сверкали. На секунду Виму показалось, что она готова наброситься и на него. Сейчас в сравнении с Белкой даже медведь не казался страшным.
— Э… — Вим замялся. — Зачем ты убила мой блокнот?!
Проклятье… Теперь блокнот годился лишь на растопку. И где теперь искать другой? До того, как китайцы изобретут бумагу, ждать еще несколько тысяч лет. Придется делать заметки на полях книг, а этого Вим не любил.
Белка приподнялась.
— Я убила страшную птицу…
Вим щелкнул языком. Да уж… Убила птицу! Но в какой-то мере так и было — представления о единстве предмета и его изображения характерны не только для примитивных племен каменного века. Эта мысль не покидала человечество на протяжении всей истории. Жрец вуду, втыкающий иголки в куклу врага, или сопливая девчонка перед плакатом поп-звезды обращались к одной идее. А раз предмет и образ едины, то и манипуляции с образом должны относиться к предмету. Дориан Грей смог умереть, лишь убив свой портрет.
Вим поднял блокнот. Куда больше его смутил сам рисунок.
— Грохочущие птицы, значит… Боевой вертолет в каменном веке? Очень мило.
— Боевой кто?
— Как сказать… Вертолет — не живой. Он вроде лодки, которая летает. Ты знаешь, что такое лодка? Специальное бревно, которое выдалбливают, чтобы плавать по воде. Можно, конечно, бревно не выдалбливать — сделать каркас и обтянуть шкурами… В общем, его сделали люди.
Судя по взгляду, девчонка сильно сомневалась в его умственных способностях. Вим вздохнул — а как иначе объяснить?
— Я знаю, что такое лодка, — сказала Белка. — Кайя умеют делать каноэ из березовой коры.
— Вот видишь, — обрадовался Вим. — А вертолет — тоже каноэ, только летающее. Одного не могу понять: откуда он появился. Похоже, создатели Флинстоунов не слишком-то преувеличили.
— Они улетели туда, — девочка махнула рукой. — Предки сказали, чтобы я шла за ними следом и помогла Хранителю рода найти детей.
— Хм… — Вим покосился на медведя. — А это и есть Хранитель рода, я полагаю?
Словно отвечая на вопрос, зверь зарычал.
— Без обид, — поспешил сказать Вим. — Я просто спросил.
Белка снова попыталась встать, и ей опять не хватило сил. Девочка поморщилась.