Белка всматривалась вперед, пока не заболели глаза. Но стада были слишком далеко. Разглядеть детали не получалось. Белка припомнила, что она знала об охоте на бизонов. Звери они большие и сильные, но и пугливые. Непросто подобраться к ним на расстояние броска копья. Для этого охотники сами притворялись бизонами и надевали звериные шкуры. Но как найти фальшивого зверя среди огромного стада зверей настоящих? Все равно что искать дерево в лесу.
Как Белка ни старалась, охотников она не увидела. Девочка провела ладонью по лицу, вытирая капельки пота со лба и над губой. Нужно подбираться ближе к стаду, если она хочет кого-нибудь найти.
Ветер донес грозный рев. Огромный мамонт-самец трубил, высоко подняв хобот. Солнце отсвечивало на длинных, причудливо закрученных бивнях. Вторя ему, заревел еще один мамонт – то ли поддерживая, то ли принимая вызов на поединок. Белка поежилась. Подобраться ближе к стаду… Сейчас начало лета и у мамонтов гон. Они нападают на всех – стоит им увидеть Вурла, и они набросятся на него. А совладать с яростью мамонта не по силам и самому большому медведю.
Белка начала спускаться с камня, помогая себе рукой. Она приготовилась спрыгнуть вниз, как вдруг заметила нечто странное. Тоненькую полоску дыма… Белка прищурилась. Но едва она решила, что ей померещилось, как поняла, что это не так. Узенькая струйка дыма поднималась вертикально вверх, растворяясь в бледном небе.
Белка замерла. Охотники! Она не там искала. Зачем было высматривать их среди бизонов, если они держались с краю и в стороне от стада? Белка спрыгнула; мох промялся под ногами. Вурл склонил голову набок.
– Пойдем, – сказала Белка. – Нам туда…
Она копьем указала направление. Медведь продолжал на нее смотреть, словно ждал объяснений.
– Там люди. Они нам помогут.
Белке так хотелось в это поверить, и она убедила себя, что именно так и будет. Быстрым шагом она направилась в сторону, в которой заметила дым. Мокасины из рыбьей кожи легко ступали по мягкому мху. Следом ковылял Вурл, то и дело громко фыркая. Это фырканье напомнило Белке старого Оолфа – знахарь так же бурчал, когда был чем-то недоволен.
Однако чем ближе Белка подбиралась, тем неуютнее себя чувствовала. С чего она взяла, что охотники из племени кайя? Но на равнинах жили и другие люди. Кочевники, странствующие вслед за стадами, – дикари и людоеды, вырезающие языки, чтобы украсть слова. А если это они развели костер? Пусть с ней медведь, но Белка понимала и то, что пять-шесть взрослых охотников смогут справиться со зверем.
Спрятаться же негде. Деревья на равнине встречались редко; самые высокие – не выше самой Белки и не толще пары пальцев. Чахлые сосенки с лохматой от лишайника корой – не чета густому лесу на берегах Аэйлы. Белка и Вурл были видны как на ладони.
Белка решила, что нет смысла пытаться подкрасться незаметно. Как только впереди мелькнул огонек, она расправила плечи и уверенно зашагала к костру.
Охотники расположились у каменного столба, похожего на торчащий из земли огромный темно-красный палец. Камень рассекала длинная изломанная трещина, в которой пустило корни маленькое деревце. Белка не могла не оценить выбор охотников – пусть забраться на каменный столб сложно, зато с его вершины отлично просматривалась вся равнина. И там не страшны хищники; ни волки, ни саблезубые кошки не смогут залезть следом.
Огонь горел под навесом из трех жердей, прикрытых звериными шкурами. Не самая хорошая защита от дождя и ветра, но на равнинах лучшего жилища не придумаешь. Легко ставить, легко разбирать, а при переходах можно использовать как носилки.
В стороне от костра лежала наполовину освежеванная бизонья туша. Белка заметила облезлого песца – прячась за кочками, зверек подбирался к чужой добыче, надеясь ухватить и свой кусок.
У костра на корточках сидели три человека – двое мужчин и женщина. Невысокие, с короткими черными волосами, похожими на нелепые нашлепки на голове… У них были широкие и плоские лица с расплющенными носами – словно мамонт наступил; узкие темные глаза прятались за мясистыми валиками щек. Кочевники!
Белка сжала древко копья. За свою жизнь девочка наслушалась немало историй про кочевников и ничего хорошего от этой встречи не ждала. Но за спиной ухнул Вурл – видать, учуял запах еды.
Охотники запасали мясо. Женщина орудовала ножом – кривой костью, в которую были вставлены пластинки кремния. Умелыми движениями она отрезала от огромного шмата куски размером с ладонь, которые кидала мужчинам. Те нанизывали мясо на заостренные палки, после чего его коптили в дыму.
Охотники давно заметили Белку; девочка поняла это по взглядам, которые то один, то другой бросали в ее сторону. Но они не пытались напасть или сбежать – просто смотрели с легким любопытством. Даже медведь не сильно их удивил. Присмотревшись, Белка поняла, что людей четверо – на плече у женщины висела особая сумка из оленьей шкуры, в которой лежал младенец. Ребенок спал, присосавшись к отвислой груди.
Белка остановилась шагах в десяти от костра. Вурл, довольно ворча, двинулся к бизоньей туше.
– Подожди, – приказала Белка. Медведь остановился и обиженно покосился на девочку.
Белка повернулась к охотникам. Но так и не придумала, с чего начать разговор. Стояла, нерешительно покусывая губу. Не могла же она приветствовать их как кайя – они не дети Аэйлы… Один из кочевников что-то спросил, речь его походила на тявканье лисицы.
– Я не знаю ваших слов, – сказала Белка.
Охотники переглянулись. Один из мужчин пальцами надавил себе на горло и откашлялся.
– Девочка… Рыбоедка?
– Что?
Лицо охотника исказила гримаса, словно он съел горсть неспелой клюквы.
– Ты рыбоедка, да? – спросил он. – Охотник твой племя учил язык… Хороший охотник, добрый друг…
Белка нахмурилась.
– Рыбоедка? Я кайя. Да, мы едим рыбу.
Охотник заулыбался и что-то сказал на своем тявкающем языке. Ответила ему женщина – коротко и грубо, еще и сплюнула под ноги. Второй охотник схватился за костяной нож, но его соплеменник положил ему руку на плечо.
– Не враг, – сказал он. – Друг-рыбоед, спас от кошка зуб-нож…
Он стукнул себя по предплечью, на котором белел длинный шрам.
– Долго жить вместе, лечить рана, учить говорить как рыбоед.
Белка немного расслабилась и улыбнулась кочевникам.
– Это не враги, – сказала она медведю.
– Болки мы. – Охотник обвел рукой сородичей. – Болки не едят рыбу… Рыба нечистая. Мясо-бык?
Он указал на коптящееся над костром мясо. Женщина сказала что-то резкое, но охотник возмущенно ей ответил, тыча пальцем в шрам на руке. Их перепалка разбудила младенца. Белка подумала, что тот заорет, как вопили дети-кайя, когда им что-то было не по нраву. Однако ребенок лишь таращил глаза.
Победа в споре осталась за охотником. Женщина буркнула и отвернулась, охотник же заулыбался Белке.
– Есть с нами? Была хороший охота. Бык сам бежать к нам. Глупый – ничего не видеть. Много мяса.
Он глянул на медведя. Вурл стоял на месте, но то, как он глазел на бизонью тушу, говорило само за себя.
– Медведь… – сказал кочевник. – Твой муж?
Белка покачала головой.
– Друг. Он помогает мне.
Охотник что-то спросил у своих сородичей. Женщина не ответила, второй охотник затараторил, неистово жестикулируя. Первый охотник стукнул его по руке и указал на виднеющиеся в отдалении стада.
– Молодой, глупый, – сказал он. – Не знать – надо помогать. Делить еду.
Он поднялся на ноги и решительно зашагал к бизоньей туше. Взявшись за отрубленную ногу зверя, охотник отволок ее к Вурлу, ничуть не пугаясь огромного хищника.
– Хороший мясо, – сказал он, глядя медведю в глаза. – Лучший кусок.