— Частичный временной маятник на отработке вероятностей, — сказал Илаим ровным голосом. — Крайняя нестабильность пространственно-временной ткани. Но ваш вид существует на ином энергетическом уровне, и вы физиологически не способны это отследить.
— Ну да. Мой вид, — эхом повторила Хель.
Мир за окном стал абсолютно белым, исчезло даже пятно света от прожектора. Чистый белый новый мир… И голос. Далекий печальный зов. Еще чуть-чуть — и она сможет разобрать слова.
— Зачем ты пришел?
— Мне нужен человек. Кто-то, кто сможет открыть ворота.
— Ты все о том же, — усмехнулась Хель. — Так и не отступился?
— Нет.
— Прости. У меня нет лишних людей. И никого я тебе не дам — станция «Пангея-8» закрыта.
— Боишься? — спросил Илаим. — Думаешь, они узнают, что там случилось? Узнают, кто за всем этим стоит и почему? Почему станция вдруг оказалась закрыта. Все, кто имел к ней какое-то отношение, — уничтожены. Заморожены насмерть. Брошено оборудование, золото — все те сотни тонн, которые вы там накопали… А главное — корабль древней цивилизации с такими технологиями, которые вам и не снились.
Хель не ответила.
— Нет, конечно, — сказал Илаим. — Ты никогда не боялась других. Единственный человек, которого ты боишься, — это ты сама. И ты сама боишься узнать, что случилось на «Пангее-8». Ведь тогда придется отвечать совсем на другой вопрос: кто такая Хель?
— Да иди ты к черту! — Хель с размаху швырнула в Илаима артефакт. Промахнулась; стукнувшись о стекло, фигурка отлетела в дальний угол кабинета.
Прозрачный не шелохнулся. Плечи Хель опустились.
— Прости… Все дело в маятнике, ведь так? Этой твоей крайней нестабильности пространства и времени?
Илаим виновато улыбнулся, будто жалея ее.
— Все брошено и уничтожено. Но так было нужно, и это был единственный выход. Я знаю.
— Возможно, — сказал Прозрачный.
— Никому нельзя верить. В первую очередь себе.
Хель подошла к окну. Остановилась в паре шагов от Илаима, заложив руки за спину. Снег кружился в ладони от лица. И всего-то между ними — несколько сантиметров стекла.
— Я могу гарантировать, что твой человек не вернется.
— Это я и сама могу гарантировать, — покачала головой Хель. — Когда станцию пришлось закрыть, я оставила на ней Стража. Тогда мне еще казалось, что я вернусь. Может, попросишь его открыть твои ворота?
— Не выйдет. Нужен именно человек. Ворота настроены на представителей вашего вида.
— Ну, в какой-то мере мы со Стражем принадлежим к одному виду. Можешь мне поверить.
— Малейшие изменения — и ворота не срабатывают.
— Пробовал? — усмехнулась Хель.
— Да.
— Как хитро. И эти ворота, которые способен открыть только человек, ведут к тебе домой? И где же дом находится?
— Ты уже задавала мне этот вопрос.
— Но ты мне не ответил.
— Да.
— Ну, хорошо. Допустим, я тебе дам человека… Но ключ все равно у меня.
Фигурка Моржа незаметно поблескивала на полу.
— Есть и другие ключи, — сказал Илаим. — Любой артефакт может быть ключом.
— Почему же ты пришел только сейчас?
— Потому что другой вариант не сработал.
— Так-так… А был другой вариант? — Хель сцепила пальцы в замок и тихо ими хрустнула.
— Ты не выполнила обещания. Мне пришлось искать обходные пути.
Ни тени упрека в голосе. Сухая констатация факта. Но Хель почувствовала, как к горлу подступил комок. Тем не менее она взяла себя в руки.
— Значит, обходные пути? Ты что-нибудь знаешь, про «Интернациональное Сопротивление»? Мы получили сигнал с «Пангеи-8»… Песню.
— Не думаю, что теперь это имеет значение.
Большего она и не ждала. Ничего, у нее есть свои методы узнать, что случилось. А понять пути Прозрачных человеку невозможно. Как невозможно представить скомканный двенадцатимерный лист бумаги. А она человек. Пока еще человек…
Никому нельзя верить. Даже ему… Особенно ему.
— Хорошо. Я дам тебе человека. По старым долгам надо платить.
— Да, — сказал Илаим.
Они стояли, молча глядя на снежную бурю.
— Я скучала, — наконец сказала Хель. — Но вряд ли ты поймешь.
— Некоторые из ваших чувств мне доступны.
— Некоторые? — Хель сделала вид, что удивилась. — Тоска по дому?
— Месть.
Глава 16
Песня для медведя
— Медведь. — Рашер старательно проговорил каждую букву слова. — Повторяй за мной — мед-ведь…
Девушка ничего не сказала. Стояла за спиной, обхватив руками плечи, и дрожала. Губы ее совсем посинели от холода. И это при том, что Рашер позаботился о ней — подобрал и теплый плащ, и обувь почти по размеру. В подобной одежде девушка выглядела нелепо, как ребенок, донашивающий вещи за старшими. Сразу видно, что ничего кроме шкур ей в жизни надевать не приходилось.