— Что тебе надо, Дей-шан? — она все еще держалась на расстоянии от плетня, словно тот мог ее защитить от двух вооруженых конников.
— Лошадей напоить и отдохнуть. Заплатим. Колодец твой, поди, не пересох еще?
— Чем заплатишь, Дей-шан? Честным железом? — проскрежетала хозяйка, ковыляя к калитке.
— Серебром, — тот пожал плечами, — причем здесь железо… Совсем старая из ума выжила.
— Куда красавицу везете? — между прочим осведомилась старуха, когда они спешились, — коней, вон, под навес.
— Не твоего ума дело.
— Воду из колодца сам доставай, стара я уже стала.
— Мыться хотим, — объявил Дей-шан, а Тана изумилась про себя — как, они здесь даже от грязи своей избавляются?
— Сами воду таскайте, — буркнула старуха.
Тану, подталкивая меж лопаток, завели в пустое жилище — если, конечно, это название было вообще применимо к помещению. Внутри глинобитные стены осыпались, обнажив плетение прутьев. Посреди, обложенный черными от копоти булыжниками, тлел костер, над которым был установлен такой же закопченный глиняный горшок с неведомым содержимым. У одной из стен, что дальше от входа, лежал ворох старых шкур. Там же, вдоль стены, были расставлены маленькие горшочки и кувшинчики, растрескавшиеся и грязные.
От дыма защипало глаза, Тана инстинктивно попятилась, но уперлась спиной в Дей-шана.
— Принеси воды, — кивнул тот Риэду, и продолжил, обращаясь к шаркающей у входа старухе, — а ты дай этой девке одежду.
— Степь с тобой, Дей-шан, — хмыкнула женщина, — откуда у меня…
— Давай сюда, знаю, что есть.
Старуха, недовольно бормоча под нос, похромала прочь. Дей-шан грубо развернул Тану к себе, и ей пришлось выдержать тяжелый, испытывающий взгляд.
— Я хочу, чтобы ты помылась, — его пальцы больно впивались в плечи, — попробуешь удрать — убью.
«Не убьешь», — она не стала опускать глаза. Просто стояла и смотрела в пронзительно-черные недобрые глаза человека, которому на сей момент принадлежала.
— Чего уставилась? — Дей-шан внезапно сорвался на крик, — не смей! Не смей на меня пялиться!
— Как пожелает господин, — промурлыкала Тана и принялась разглядывать носки своих башмаков, серые, с металлической искрой. Здесь подобных материалов она еще не встречала, и в памяти вновь всколыхнулся забытый страх перед Забвением.
Дей-шан взял ее за подбородок и развернул лицом к свету. Затем резко рванул ворот одежды, обнажая плечи и грудь.
— У тебя не было детей, — заключил он после беглого осмотра, — сколько тебе лет минуло?
— Я не знаю, господин, — ответила она, — я не помню себя.
— Ты выглядишь как молодая девушка, — продолжил Дей-шан, — но ты старше. Девушки боятся.
— Зачем мне бояться доброго господина?
Она не торопилась прикрываться, наоборот, легко освободилась от остатков одежды. К чему ее беречь? Все равно обещают новую. Возможно, не такую хорошую, не такую удобную — но хотя бы не рваную. Улыбаясь, Тана из-под ресниц наблюдала за Дей-шаном. Тот выругался, оглядывая ее с ног до головы, а еще через мгновение Тана оказалась крепко прижатой к грязной стене лачуги.
«Не развалить бы это…сооружение», — подумала она про себя. Но стены оказались крепкими. И еще — как и полагается — в самый разгар веселья появился Риэду с парой деревянных ведер. С видом оскорбленной невинности грохнул ими о пол и, плюнув себе под ноги, ушел. Жаль, Дей-шан этого не видел, иначе у него бы появился повод усомниться в лояльности подчиненного. Тана улыбалась, глядя поверх плеча Дей-шана в тростниковый потолок.
Вода оказалась ледяной. И на самом деле это только называлось — «помыться». Старуха торжественно выдала чистую тряпку, жесткую и шершавую наощупь. А затем столь же торжественно разложила на полу черный балахон и такую же черную накидку. За происходящим молча наблюдал Дей-шан. На вопросительный взгляд Таны указал на одно из ведер, принесенное Риэду. Ничего не оставалось, как приступить к обтиранию.
— Если бы ты не стоила так дорого, то я бы тебя убил, — задумчиво сообщил Дей-шан.
— Я провинилась перед господином?
— Нет. Но ни одна женщина не должна лишать мужчину рассудка. Это делает мужчину слабым.
Тана помолчала. Она пыталась не смыть, хотя бы соскрести всю ту грязь, которую собрала с момента своего появления здесь. Мелькнула мысль — не попросить ли хозяина обтереть спину, но Тана вовремя прикусила язык. Возможно когда-то и где-то она обращалась с подобной просьбой (или даже приказом) к кому-то другому. Но то было где-то. А здесь — о, Тана сильно сомневалась в том, что Дей-шан придет в восторг от подобного предложения.