- И не только людьми, если взять в расчет твой чёрный юмор.
И я позвонила, когда спускалась в лифте. Марат тут же взялся за дело, а я поехала в больницу, где лежала Александра Олеговна, и вскоре уже сидела в кабинете главврача.
- Вы хоть понимаете, что вы предлагаете? – возмущался главврач, меряя шагами кабинет.
- А что в том такого? – пожала я плечами, - что вы сердитесь?
- Как мне не сердится, если вы хотите пропустить сюда предполагаемого убийцу, и спровоцировать его.
- Я хочу лишь застегнуть наручники на руках мерзавца, и спасти Александру Олеговну. Она представляет реальную опасность для преступника, и её не замедлят убрать.
- Сюда никто не проберётся, это я вам могу гарантировать. У нас на входе цербер сидит, баба Люся и смерть с косой не пропустит, и орудие отнимет при входе. Извините за неуместный юмор.
- И что ж вас всех на чёрный юмор тянет? – пробормотала я себе под нос, и сложила руки на груди, - коньяк десятилетней выдержки подойдёт?
- А такой бывает? – выдал доктор, и спохватился, - подойдёт, только этого маловато будет.
- Вам маловато будет элитного коньяка? – вздёрнула я бровь, - ладно, ещё бутылка « Лимончеллы » из Италии для вашей супруги.
- А откуда вы про супругу знаете? – опешил доктор.
- У вас кольцо на пальце, - усмехнулась я.
- Точно, - открыл Америку главврач, - ладно, согласен.
- Замечательно, - и я вынула из своей сумки пакет, - держите.
- Оперативно, - он заглянул внутрь, и убрал пакет в стол.
Как же меня это бесит! В любой другой стране мира Макс спокойно предъявил бы документы, и его бы послушали, и вошли бы в такое положение.
Раздосадованная, я отправилась в палату к Александре Олеговне, неся пакет с угощением.
- Здравствуйте, - поздоровалась я с женщиной, - как вы себя чувствуете?
- Уже неплохо, - вздохнула Александра Олеговна, - а вы кто?
- Мы не знакомы, и даже никогда не виделись, - присела я на соседнюю кровать, - меня зовут Эвива Миленич.
- Очень приятно, - рассеянно ответила женщина.
- Александра Олеговна, - начала я, сцепив руки замочком, - выслушайте меня, пожалуйста. Я хочу арестовать человека, который вас ранил, и сегодня ночью он придёт сюда.
- Зачем? – перепугалась Александра Олеговна.
- Чтобы вас убить! – рубанула я с плеча, и женщина ойкнула.
- Что вы вытворяете? Я буду жаловаться!
- Успокойтесь, успокойтесь, - замахала я руками, - никто вас не убьёт! Рядом буду я, наряд ОМОНа, и два следователя. Как только вам попытаются что-либо сделать, мы тут же материализуемся. Схватим преступника на месте преступления, и вас же, кстати, избавим от кабалы. Ведь из-за вас погибла Савостина.
- Я не виновата, - прошептала Александра Олеговна, - я не хотела Нилу подставлять.
- Давайте, об этом потом поговорим, ночью, - кивнула я, и спустилась в холл больницы. Мне ещё нужно кое-что проверить.
Просидев пол ночи в компьютере в кабинете главврача, полазав от души в Интернете, я нашла то, что искала, и осталась довольна.
Макс пришёл около девяти часов, и протянул мне пакет с пирожками, ещё тёплыми.
- Анфиса Сергеевна напекла? – откусила я от пирожка с вишней, и застонала от удовольствия.
- Кто же ещё? – улыбнулся мой супруг, - свекровь заботится о любимой невестке.
- Изысканная месть невестке, удар по фигуре, - ухмыльнулась я, и взяла ещё пирожок, - очень вкусно!
Потом мне стало скучно, и я забралась на сайт высокой моды, желая присмотреть себе какое-нибудь платье. У Макса глаза на лоб полезли, когда он увидел цену на платья.
- Неужели ты и в самом деле собираешься что-то из этого покупать? – недоверчиво протянул он.
- А почему бы и нет? – и я взяла крупным планом понравившееся платье, - что скажешь?
- Количество нулей впечатляет.
- Дурак! – раздосадовано воскликнула я, - посмотри на платье. Нежно-голубое, завязки на спине, разрезы. К ним только голубые лодочки на шпильке, и ридикюль.
- Меня больше цена волнует. Такое на местном рынке можно за тысячу рублей купить, а это бешеных бабок стоит. Они разводят таких вот лохушек, вроде тебя.
- Сам ты лохушник, - рассердилась я, - во-первых, это платье будет кроить профессионал прямо при мне, шить его будет сам мастер, модельер. Во-вторых, платье за тысячу рублей сшито из синтетики, а это из парчи. Улавливаешь суть?
- И что из того, что из парчи? Лучше купить такое же, но дешёвое, а люди будут думать, что оно дорогое. Смысла в таких тратах нет.
- Ты дурак! – усмехнулась я, - платье из синтетики и смотрится, как платье из синтетики, вообщем, дешёвкой отдаёт. А платье из парчи говорит о состоятельности человека, сумочка от кутюр, брендовые туфли, - и я сделала заказ.
- Если бы кто из моих коллег увидел, на месте бы окочурился, глядя на это безобразие, - Макс скрипнул зубами.
Так мы и просидели в Интернете, желая убить время. Макс сходил к автомату за кофе, и принёс два стаканчика, один с экспрессо для себя, другой с ристретто для меня. И буквально через несколько минут у Макса зазвонил сотовый.
- Капитан Барханов! Понятно, хорошо, мы уже идём, - и убрал телефон, - объект на месте, пошли.
Я бросилась в палату Александры Олеговны, а Макс спрятался в соседней. Там уже находился отряд ОМОНовцев, я юркнула в комнату, и забралась под кровать.
Поудобнее устроившись внизу, я вытащила из волос шпильку, и в комнате погасили свет.
Эти мгновенья, что я просидела в темноте, под кроватью, показались мне вечностью. Но, вот, скрипнула дверь, и я увидела полоску света. Дверь тут же закрылась, кто-то легко и быстро подошёл к кровати, и я лишь услышала всхлип, толчки, и с чувством воткнула шпильку в ногу убийце.
Вопль огласил, наверное, всю больницу. В палату влетели ОМОНовцы, Максим, зажёгся свет, а за ними Яцек с Машей, и Кшиштоф. И я без лишних слов вылезла из-под кровати, подошла к ноющей убийце, и сдёрнула с её головы капюшон.
- Тётя Настя! – Маша даже сделал шаг назад, - не может быть?
- Почему не может? – прищурилась Зорина, - не думала, что твоя родственница способна на преступление? И вообще, вы ничего не докажете! Я найму лучшего адвоката, и он от вашего обвинения камня на камне не оставит.
- Вас задержали на месте преступления, - иезуитски процедила я, - такое обвинение никакому адвокату не по зубам.
- Сучка! – выплюнула Зорина, - кто ты вообще такая? – дико вскричала она.
- Анастасия Васильевна, успокойтесь, ваша песенка спета, - вздохнула я, - вашего признания и не требуется, вас уже ваша дочь сдала.
- Не правда! – заорала Анастасия, - Каролина не могла! Вот дрянь! Как она посмела?!
- Вот и признание, - хмыкнула я, - и при свидетелях! Успокойтесь, Каролина вас не сдавала, я вас просто за язык потянула.
- Подожди, - воскликнул ошеломлённый Максим, - так Каролина – Зорина?
- Каролина не Зорина, - мотнула я головой, - она родилась до брака Анастасии Васильевны с Михаилом Зориным.
- Откуда ты узнала? – прошипела Анастасия, - я отдала дочь одной знакомой, у которой никогда не было детей. Мне девчонка была не нужна, а та мечтала о детях, но иметь их не могла.
- Могу объяснить, - усмехнулась я, - начну от печки, миссис Мильтон.
- Что ты сказала? – дико вскричала Анастасия.
- Не делайте такое лицо, - вздохнула я, - я запросила на вас информацию, и выяснила, что Анастасия Егорова возникла из ниоткуда, а у брата Машиного дяди никогда не было детей, он был бесплоден. Так откуда же вы взялись? Я задалась задачей ответить на этот вопрос. Одновременно я подключила к расследованию Барбару Мильтон, и она мне рассказала, что её тётка, Джессика Мильтон, уехала в Париж. Это легко проверить, мы подключили французских жандармов, и те прислали ответ. Гражданка Мильтон приехала в Париж, жила с бывшим наркоманом, несколько раз привлекалась за хулиганство, а потом уехала в Россию. Но почему именно
сюда? Что привело вас в Россию? Безвозвратно потеряв одну родню, вы решили обрести другую, ведь вы были незаконнорожденной дочерью графа Мильтона. Старый граф влюбился в одну русскую девушку, когда проездом оказался в России. Но он был женат, аристократический мир не пережил бы, если бы потомок древнего рода, испокон века чтившего традиции, вдруг бросил бы законную супругу, графиню, которая родила наследника, - и я повернулась к Маше, - знаешь, почему твоя мать спилась? Да потому, что твоя бабушка всегда со слезами на глазах вспоминала младшую дочь, которую старый граф, отец девочки, отнял у матери. Для неё младшенькая, рождённая от безумной любви, к тому же аристократка, была дороже старшей. К Ксении она относилась, как предмету, и та не выдержала, и взялась за хулиганство. Она хотела обратить на себя внимание матери, пусть, таким образом, но та только пуще злилась, и опять вспоминала младшую. Даже тебя родила в раннем возрасте, но твою бабушку даже это не тронуло, у неё из-за расставания с любимицей просто остановилось сердце. А твоя мать начала пить, и так и не остановилась.