– Харча, а что ты сделаешь после того, как мы достигнем окончания нашего пути? – Спросил Ирокезный.
– Насру на бетон самого нижнего этажа, а потом подотрусь серой бумагой революции. Будет совершено этакое осквернение всеми забытой святыни, ну и заодно освобожусь от годами копившегося груза. А ты?
– А я отдам тебе шелковицу моего детского дневника, поплачу в кожаную жилетку и сбрею чертов ирокез – вся эта чепуха мне порядочно успела надоесть. Тоже, получается, избавлюсь от груза, копившегося молодыми годами.
Слюна горько хихикнула, и они снова притаились молочным сверчком, подбиваемым криками далекого празднества.
Бетонная многоэтажка теперь уже грозно возвышалась над местным упадническим колоритом, и шествующая двоица прибавила шагу. Мутные течения вихревого неба поднимали с земли блеклые от старости обертки конфет, а также измазанные кровью и говном транспаранты с обрывочными остатками лозунгов: «До… маж… авительство!», «Ж…пы ми..ой любви …яйтесь!», «..перма во..дя не ..кусит НАС!», – и прочее и прочее.
Чем ближе двойка подходила к зданию, тем сильнее они оба желали придаться освобождению от накопившихся слез. Хлипкая серота уже начала снимать штаны, а Ирокез достал из занюханного рюкзака лелею розового дневника, готовый уже вот-вот расплакаться от накатывающих к горлу чувств.
– Пришли! – взревела Харча. – Наконец-то я просрусь как следует, помилуй грязное небо! Эти прохвосты, новое заседание старой ипостаси ничего не смыслит в Настоящем очистительном огне Революции! – Жидкая красно-коричнево-черная каша с большими подпуками стала вылетать из худых полуокружностей.
– Мальчишеской дорогой вымощена ваша песня, бетонная Вышка! Я проливаю слезы от того, что хочу окончательно расстаться от старого гнета вещей. – Молодая душа вырывала клоки запутавшихся волос, оголяя кожу черепа. – Я отдам Плевку розу своего сердца: дневник, который жмет мое малое сердце негнущимся маслом – абсолютом голодной тоски.
Оба духовно испражнялись у бетонного багрянца высотки. Оба размеренно превращались в говяжью тушенку, которую отнесут на праздничные столешницы красного зарева прямо в дикие пляски цветастой современности. Когда последний ошметок говна вырвется из замызганного отверстия Скуки и упадет на пол, когда последняя слеза скатится с изрубцованной кожи голого Ирокеза, тогда их сущности завернутся в медяные банки с ароматными, сукровичным желе.
Один лишь дневник одинокой, светлой росой будет напоминать о присутствии всего этого недоразумения. Розовая нежность ребяческой любви станет новым элементом почитания у местных прощелыг. Святыня тех строчек превратится в вечное напоминание, что глубокое чувство романтики когда-то блуждало меж застроек из свекольного цемента и застенчивой глупости дурно пахнущей меланхолии.
Носимый груз – это порог для устремленной в синеву небес умиротворяющей свободы. Давайте же перейдем и мы с вами, друзья, через пороги собственных экскрементов. Станем пайком для пушечной радости необузданных игр современности!
От автора
Приветствую тебя, уважаемый читатель, это я, Ана Гратесс! Если у тебя есть вопросы или предложения, то можешь писать мне на почту или социальные сети:
– rosegratesss@gmail.com
– Instagram/VK/Telegram: @anagratess
Остальные ссылки на различные художественные портфолио, мерч, соцсети: https://linktr.ee/anagratess
Помимо электронных версий, некоторые мои работы доступны и в бумажном исполнении, которые можно приобрести в маркетплейсах Wildberries и Ozon. Вбивайте в поиске имя Ана Гратесс!
Этот рассказ войдет в будущий сборник, который будет выпущен как в электронном формате, так и в бумажной версии.
О новинках можно будет узнать, подписавшись на страницу автора на ЛитРес, или в Instagram.