Вкладом гитариста Стива Вебера стала песня "Boobs a Lot" («Сиськи очень») – все члены коллектива с большим энтузиазмом запевали жизнеутверждающие куплеты о любви к вечным ценностям. Со своей стороны Эд Сандерс позаботился о том, чтобы на пластинку попали лучшие произведения из сокровищницы мировой поэзии: "Ah, Sunflower Weary of Time" и "How Sweet I Roamed From Field to Field" представляют собой фолк-роковые прочтения стихотворений Уильяма Блейка. Кроме того, Сандерс не смог обойти вниманием творчество своего друга Аллена Гинзберга, обратившись к одному из самых известных фрагментов его поэмы «Вой». Строчки – «Я видел лучшие умы моего поколения, разрушенные безумием, умирающие от голода, истерически обнаженные»[21] – исполнялись в духе веселенького цыганского джаза.
Нельзя не вспомнить и композиции Тули Купферберга, которые снова демонстрировали его природную музыкальность. Песня «Supergirl» поддерживала бодрое фолк-поп-рок-гаражное звучание композиций Вивера и Вебера, а также их скабрезный юмор («Хочу девушку, которая [неразборчиво] как ангел и готовит как дьявол»). Легкомысленная «Супердевушка» была уравновешена более серьезным распевом "Carpe Diem" («Лови мгновение»: «Пой, кукушечка, пой, / Смерть уже идет»), однако самым ударным треком стала грандиозная «Nothing» («Ничего»), мелодика которой, вероятно, уходит корнями в древнееврейские обрядовые песнопения. Это неспешная и торжественная композиция, поддержанная мужественно выбиваемой перкуссионной дробью, старательным бренчанием и самодеятельной гармошкой: «В понедельник – ничего, во вторник – ничего, в среду и четверг – ничего, а в пятницу, для разнообразия, еще больше ничего. В январе – ничего, в феврале – ничего, в марте и апреле – ничего. Да и в мае не лучше».
The Fugs со стоической, почти религиозной серьезностью исполняют хорал о Великом Ничего, беспощадно обнуляя все ценности и антиценности современного человечества. К статусу «ничего» приравниваются чтение, сочинение, география, биология, философия и антропология, газета "Village Voice", журнал "New Yorker" и даже сам Аллен Гинзберг. Несмотря на попытки музыкантов сохранять торжественное настроение, можно заметить, что некоторые ценности они втаптывают в пыль с особенным удовольствием: «Поэзия, музыка, живопись – ничего; секс, церковь и Таймс сквер – сплошное ничего». Ближе к концу композиции градус остервенения и беспощадности нарастает, и композиция завершается грандиозным финалом: «Карл Маркс, Энгельс, Кропоткин, Бакунин – ничего, Ленин и Троцкий ничего, а Сталин – даже меньше, чем ничего… И повсюду сплошное ничего. Ничего-ничего-ничего!!». Современные музыковеды сходятся во мнении, что «Nothing» – самая нигилистическая композиция в истории музыки, по степени своей накачанности отрицанием не превзойденная и по сей день.
Произведение «Nothing» стало достойным финалом первого альбома The Fugs, составленного из материалов апрельских и сентябрьских сессий и получившего название "The Village Fugs Sing Ballads of Contemporary Protest, Point of Views, and General Dissatisfaction". «Песни современного протеста, точек зрения и общего недовольства» вышли на принадлежащем Folkways лейбле Broadside. Следует отдать должное Мозесу Эшу – он не побоялся выпустить в свет пластинку, степень непрофессионализма и непристойности которой по тем временам просто не имела прецедентов. Однако наиболее отвязные и радикальные номера (преимущественно авторства Купферберга), вроде "CIA Man", "Ten Comandments", "My Bed Is Getting Crowded" и пресловутая "Coca Cola Douche" были исключены из трек-листа. Тем самым социально-политическая проблематика творчества The Fugs оказалась в тени композиций эротической направленности. Как и следовало ожидать, альбом не попал в хит-парады и в музыкальные обзоры солидных журналов, однако стал заметным событием в контркультурной жизни Нью-Йорка. Сегодня дебютный альбом The Fugs смело можно назвать первым в истории альбомом жанра «альтернативный рок».
Жизнь под атакой
Популярность The Fugs и их статус в музыкальном мире продолжали расти. В сентябре 1965 года они выступили на сборном антивоенном концерте в Карнеги-Холле вместе с Питом Сигером, Томом Пакстоном и другими фолк-знаменитостями. Газета Village Voice в своем репортаже называла The Fugs «андеграундными Rolling Stones» и сообщала, что во время их выступления некоторые пары начали танцевать в проходах. В декабре группа дала ряд выступлений в клубе Café Au Go Go, одном из самых модных мест Гринвич-Вилледжа. На одной сцене с ними выступали такие музыканты, как Хаулин Вулф, Пол Баттерфилд и Ричи Хэвенс. Эти концерты произвели серьезное впечатление на Эда Сандерса, который к этому моменту полностью взял на себя функции рулевого группы: «Я увидел такой уровень исполнения, что пришел к пониманию – если The Fugs хотят выжить в этой области Музыкальной Игры, их нужно прокачать до более серьезного уровня»[22]. Первой жертвой кадровой работы Сандерса стал уволенный Стив Вебер, который пропустил ответственное выступление в Карнеги-холле, а однажды уснул прямо на сцене. Однако эти творческие проблемы были не самым серьезным испытанием для The Fugs.