Вернувшись к школе, он подхватил припрятанный рюкзак и зашагал к лесу. Что ни говори, а одному-то боязно. Но Андрей решительно мотнул головой. Нечего сейчас плакаться, вот найду остров, клад купеческий, вот тогда все рты и поразевают. Парень приободрился.
У старой кривой сосны, в глубь леса, шла чуть заметная тропка. О ней и говорил Симоха, когда они обсуждали детали своего похода. Глянув на темный ельник, Андрей невольно передернул плечами, но свернул на тропу и скоро зашагал, сшибая верхушки кустарника сломанной по дороге жердиной.
"Пройдя по тропке, увидишь березу с обугленной верхушкой; ее молнией шарахнуло", - вспоминал он Симохин рассказ, - от нее свернешь левее, а дальше и начинается болото. Сразу почуешь, как гнилью потянет"...
...Автобус снова качнуло и Андрей спросонья чертыхнулся. Открыл глаза, бабулька, что ехала с ним недобро на него глядела. Андрей виновато улыбнулся и кивнул женщине, мол, все нормально.
Сны с недавних пор совсем одолели его. Казалось, что все забыто, ан - нет. Вот ведь, двадцать лет прошло и не вспоминал о походе том, а здесь истомился весь. И словно зовет его кто-то. Или будто забыл чего.
Вот, наконец, и деревня. Не стоит заходить, решил про себя Андрей. Да и нет здесь никого из знакомых - разъехались все кто куда. Он пошел околицей к старой школе. И школу, оказывается, закрыли. Сад за ней разросся, загустел. Но видно, некому за ним следить. Порос весь кустарником густым, не проберешься.
Обойдя сад, добрался до старой сосны. Та, как и в прежние времена, указывала своей скрученной верхушкой в сторону топи.
Андрей остановился, вытер пот с лица. "Зачем я здесь?" Он прислонился к дереву и медленно сполз на зеленый мшистый ковер. Лес не пугал его. Как и в тот день, ярко светило солнце, пели птицы, теплый ветерок клонил кисточки высоких елей. Но внутри словно шептал кто: "Будь осторожен. Помнишь, что случилось в прошлый раз?"
Но Андрей не хотел вспоминать. Тогда, что он здесь делает? Какая сила привела его?
- А-ах, - пронеслось над лесом и Андрей невольно застонал. И тут, как плотину прорвало - воспоминания настигли его. И не воспоминания даже, а самые, что ни на есть - кошмары...
...До полудня он прошел уже немало, а гать все не кончалась. Старые гнилые жерди прогибались под ним, черная жижа чавкала, словно была голодной. Но он упорно шел вперед. Вот за трухлявым пнем показался песчаный пригорок и Андрейка радостно бросился к нему.
- А-ах, - разнесся над болотистой равниной глухой женский стон. А за ним раздалось: "Хлюп...хлюп". Андрей поднял голову и в глазах его потемнело. Земля качнулась и он осел на гнилостную гать. Средь бела дня на него надвигался кошмар. Безголовый призрак в грязной красной рубахе неспешно направлялся в его сторону. Всклокоченная голова купца покоилась на выставленных вперед руках. Рот открыт, окровавленная борода шевелится: - Ты пошто мое золото тревожишь?
А за этим ужасом, чуть в стороне, стоит молодая женщина, вся в мехах, и рукой показывает на Андрейку...
...Его нашли лишь на следующее утро. Искали всей деревней, после того, как Симоха сознался, куда они собирались идти. Мать Андрейки шла первой, никого не пропуская, и люди понятливо сторонились. Она-то и увидела сына. Вскрикнула, помчалась вперед, не разбирая дороги. Склонилась, очистила лицо и все шептала: - Андрейка, Андрейка...
...Не видел Андрейка, повзрослевший на двадцать лет, как от крайней полусгнившей избы отделилась сгорбленная тень и все глядела в его сторону.
- Вернулся, значит, - прошамкала старая Лукерья. - Не отпустила, видать, нового женишка своего..., - и медленно развернувшись, прошла обратно в дом.
Так и должно было случиться.