— Это подарок! Это подарок Богов, Женечка. Они хотят, что бы я приблизился к ним!
Женька вдруг резко замер, склонил голову и исподлобья посмотрел на старика.
— Ты, Панкратов, совсем сдурел. — Глаза его вдруг неприятно заблестели, — давай скорее его в город оттащим. Зайченко сразу возьмет, даже вопросов задавать не будет… Ну, чего встал?
Панкратов, глядя в сумасшедшие глаза блаженного, испугался. Он вдруг ясно увидел то, чего не замечал ранее. Женька, его друг и поэт, исчез. Его сожрал гролл, и поселился в его тщедушном теле и сейчас именно гролл смотрит на него через безумно вытаращенные глаза товарища. Панкратов сжал руль велосипеда, и почувствовав новый прилив сил, забормотал защитные заклинания.
Гролл в Женькином обличии дьявольски расхохотался и стал приближается мелкими покачивающимися шажками.
— Что ты там бормочешь, Панкратов? Совсем больной стал. Договаривались ведь, все что найдем — пополам… Давай я поеду на нем.
Панкратов с отчаянием осознал, что его заклинания не помогают. Гролл громко клацая зубами все приближался. Старик прижался к горячему металлу щекой и зашептал:
— Не отдам… Не отдам… Не заберешь!
Женька остановился в двух шагах и заголосил:
— У тебя! У тебя тележка есть! Тележка! Тележка! Ни у кого нету, только у тебя! Отдай мне тележку тогда? Не отдашь? Ты жадный старик! Так я и знал — все тебе! Все! А мне — шиш с маслом! Отдай!
Он кинулся к Панкратову и стал отдирать руки старика от руля. Они упали вместе с велосипедом и завозились в пыли. Панкратов отчаянно лягался, кусался и верещал. Женька схватил старика за волосы и дернул.
Во внезапно наступившей пыльном тишине что-то сухо и страшно хрустнуло. И сразу же, где-то совсем близко заворочался, загудел и чугунно ударил себя по железным бокам черный дух Аят. Женька вскочил, глянул в пустые безжизненные глаза Панкратова и снова рухнул на колени.
— Дед, а дед? Дед, вставай, слышишь? Пошутил я! Пошутил! Не нужен мне твой велосипед! Дед, вставай! Ну пожалуйста! Вставай, слышишь? Вставай, пойдем у меня консерва есть! Сардинка. Я на удочку сменял у Кольки. Давно от тебя спрятал. Сам съесть хотел! Деда, вставай пожалуйста…
Он упал лицом в пыль и заколотил кулаками по земле.
— Вставай-вставай- вставай- вставай- вставайвставайвставай!!! Ну вставай же!
Панкратов лежал рядом, одна нога на серебристых спицах, сухой, маленький. Нечесаная борода его смотрела вертикально вверх. В небо.
Женька с трудом поднялся с колен и всхлипнул.
— Ты ведь не умер, деда? Ведь не умер же? — Он вскочил и засуетился. — Ну конечно же ты не умер. Это твой велосипед. Твой. Ты поедешь на нем, прямо к своим Богам.
Он подхватил велосипед, неловко щелкнул подножкой, скинул грязную куртку, потом наклонился и поднял под мышки обмякшее тело старика.
— Ну давай же! Садись! Вот… Удобненько, правда? — Он усадил тело на сиденье, уперся плечом и рванул на груди заношенную байковую рубашку. Оторванной полосой он неуклюже привязал руки старика к рулю, потом наклонился и стал прикручивать разбитые ботинки к педалям. — Вот как хорошо! Сейчас и поедем!
Обвязав разорванной рубахой неподвижное тело где только можно, Женька обтер лицо от пыли и счастливо улыбаясь уперся в руль. Все также улыбаясь, он дотолкал велосипед с привязанным к нему мертвым Панкратовым через сухие ломкие заросли к самому краю обрыва.
— Вот и все! Вот и поедем! С ветерком! Слышишь, деда? С ветерком помчимся!
Стараясь удержать равновесие, он cтолкнул велосипед вниз и радостно запрыгал на месте.
— Вперед! Крути быстрее, дед, не останавливайся!
Велосипед зашуршал по сухой глине, подпрыгнул на кочке и полетел. Старый волшебник Панкратов вдруг выпрямился, повернул голову и беззвучно шевеля губами, важно кивнул. Женька, приложив ладонь к бровям, смотрел, как оседлав красный велосипед, великий маг и кудесник поднимается все выше и выше к самому небу, превращается в едва видимую черную точку, и исчезает