Туннели торгового центра, по которым они бродили, были подземными остатками старой канализационной системы, поврежденной грандиозным землетрясением, которое завалило и большую часть старого метрополитена Панктауна. Для сохранения интерьера из туннелей и труб не стали убирать вентили, распределительные щиты и трубы поменьше, которые змеились над головами или вдоль округлых стен между магазинами. И стены, и трубы, и блестящий плиточный пол были выкрашены в призрачно-зеленый цвет, напоминающий ярь-медянку. Йену нравилось это место, хотя в прошлом он впадал в гнев, если ему не позволяли заходить в каждый магазин игрушек и покупать все, что ему приглянулось. Теперь у него с этим было получше, хотя у Деклана входило в привычку каждый раз покупать ему какое-нибудь угощение или что-нибудь в этом роде.
Как только они подошли к одному из нескольких детских магазинов центра, Йен начал указывать пальцем и издавать настойчивый хрюкающий звук. Деклан увидел, как на них покосилась проходящая мимо пара. Несомненно, они видели в Панктауне и более шокирующих мутантов, чем Йен, однако те обычно являлись продуктами нищеты и невежества, а вовсе не отпрысками хорошо одетой и, очевидно, неплохо устроившейся в жизни пары вроде Декланов. Даже через пять лет Деклан все равно испытывал извиняющийся порыв объяснить другой паре, почему так должно быть. Почему этому созданию позволили жить. Объяснить, что делать аборт было против их религиозных убеждений, хотя после рождения Йена они и начали предохраняться. Хотя после рождения Йена они и стали посещать свою церковь намного реже.
Йен протянул свои тонкие, словно сделанные из стекла ручки к ярким разноцветным огням магазина. Тележка помогала поддерживать его голову, становившуюся все тяжелее и напоминавшую облако из молочно-белой плоти. Несмотря на ее огромный размер (она была даже больше головы Деклана), дитя казалось больше состоящим из духа, нежели из материи. Такой эффект, несомненно, создавала его кожа, через которую просвечивали сетки ярко-голубых вен. Отец считал, что дело также было в чистоте его улыбки, которую Деклан находил прекрасной, как бы ни были трагичны его несчастные глаза.
Декланы вошли в магазин игрушек, а между ними был их сын, подобный огромному зародышу в механическом лоне.
Здесь повсюду бегали и восторженно щебетали дети. Дети с шелковистыми волосами, которые могли погладить их родители. Как же Деклан ненавидел таких родителей пять лет назад, когда все только началось… Да и сегодня Деклан попросту отгораживался от них вместо того, чтобы быть благодарным за то, что другие дети не так больны, как его сын, за то, что другие родители не страдают так, как он.
Йен с пылким нетерпением оглядел ассортимент магазина, стянул со стойки двух солдатиков и принялся их сравнивать, держа по одному в каждой руке и сопоставляя их достоинства, а затем отказался от них в пользу фигурки киногероя. Все они, конечно, имели полноценные тела.
— Взгляни-ка, милый, — попыталась подсказать ему мать, протянув куклу милой зверушки из его любимого мультфильма. Он едва на нее взглянул.
— Вооружения маловато, — пошутил его отец.
— Цена маловата, — пошутила в ответ Ребекка. Она была высокой и красивой женщиной. Ее длинные тонкие волосы, бледная кожа и тонкие кости придавали ей неземной вид. В тусклой голубизне ее глаз была своего рода отдаленность, но краснота вокруг них всегда заставляла думать, что она недавно плакала.
У обоих были уставшие голоса. У обоих — вялые улыбки.
Когда они снова обратили свое внимание на Йена, они обнаружили, что тот остановил свой выбор на большой кукле Рэнди-Атласа. Она могла выстреливать различными безвредными лучами и проецировать голограмму Эктопапа — помощника Рэнди из другого измерения. Дома у Йена были простыни и пижамы с Рэнди-Атласом.
— О-хо-хо, — проговорил Деклан, посмотрев на ценник, стоящий на полке. — Тридцать мьюнитов…
— Милый, — сказала Ребекка, — у тебя уже есть две или три куклы Рэнди-Атласа…
— Но не таких, — сказал Деклан. Он протянул сыну фигурку монстра, стоившую всего пять мьюнитов. — Ты это видел, Йен? Ух ты, только посмотри на эту штуку…
— Милый, сегодня мы не можем ее себе позволить, прости, — сказала ему Ребекка, убирая коробку подальше. Йен начал громко ныть, а потом гневно кричать. Деклан отвез тележку сына подальше от той полки. — Выбери что-нибудь другое, — продолжала Ребекка, ставя куклу на место. — Сегодня мы просто не можем себе этого позволить… У нас туговато с деньгами, Йен… И нам еще нужно на что-то пообедать… — Она продолжала свои увещевания, хотя они оба знали, что он ничего из этого по-настоящему не поймет.