— Пломьен с утра напился и в кабачную драку влез. Вся Якиманка знает, что в кабак «Хромой синiй котъ» не стоит соваться под утро, если шкура дорога. Да пан у нас внове, не в курсе был. Теперь тоже опытный.
— Это тот кабак, Гвоздь, где нас тогда с тобой матросня отделала?
— Да, Войцех, он самый.
Главарь улыбнулся и просунул язык в отверстие выбитого зуба, после встал и похлопал по плечу офицера:
— Ну, тогда с боевым крещением, пан. А в кабаки этой части Москвы без Малпы, меня или Гвоздя больше не суйтесь — и грохнуть могут, это здесь запросто... Всё, Арон, я пану верю. Понимаю, что Маршал исчез подозрительно и невовремя, но чёрт бы с ним. Завтра дело, так что всем спать. И никому не пить, пока акцию не кончим. Ясно?
Бойцы кивнули и стали собираться. Шлаевский поймал взгляд Катажины, кивком указал на её брата. Девушка зарумянилась и отрицательно покачала головой в ответ. Контрразведчик вздохнул и поскорее вышел на лестницу, закуривая.
Уже у двери подъезда офицера придержали за локоть железными пальцами. Михаил обернулся — его нагнал Гвоздь:
— Пан, это Вы ведь кончили Маршала. Из-за Катажины?
— Да. Зачем прикрыли?
— Не нравился мне горец, горячий слишком и туповат, мог дело испортить. Так нам лучше, да и Арон с Малпой глупостей не натворит... Что касается Катажины — понимаю. Войцеху на глаза только не попадитесь, изобьёт вусмерть.
Поблагодарив латыша, Шлаевский попрощался и отправился шататься по ночной Москве. В указанное время он был за барной стойкой в «Шаловливой киске» с бокалом абсента. На этот раз возле него облокотился на стойку бородач с одним глазом в потёртой форме Семёновского полка.
— А папироской не угостите старого ветерана?
— Хорошему человеку не только папироска, но и проставиться можно. А Вы где воевали?
— Да на Втором Московском, двадцать восьмая ударно-штурмовая. Эх, было время...
Ветеран потрепался языком, поблагодарил за угощение и нетвёрдой походкой направился в уборную. Михаил расплатился и углубился на второй этаж, в двадцать восьмую комнату. Ферапонтов и Полевой были на месте, Рихтер появился минуты через две:
— Ну, как успехи?
— Приказ... выполнил. Акция готовится завтра, в восемь вечера. Точнее, уже сегодня. Станция «Катуаръ», это где-то на севере губернии, будет атака на литерный, люкс-вагон. На месте их кто-то встретит, скорее всего, мне удалось накануне за ним проследить, вот адрес.
— Ай молодца! Так держать, Шлаевский!
Полковник взял у младшего лейтенанта записку с адресом, протянул Полевому и Ферапонтову для ознакомления. Максим Алексеевич погладил накладную бороду:
— Недурно, я бы даже сказал хорошо-с! У нас тоже продвинулось. Несколько личностей установили по тем или иным базам. Начнём с грузина...
— Он мне помешал... Тело в свежей могиле на кладбище Донского монастыря. Наверное, надо бы откопать и извиниться перед попами.
— Что ж, ладно... В общем, установили Арона Розенблюма, взять не составит труда. «Малпу» тоже — Василь Телков, из-под Гомеля. Калач тёртый, сидел за разбой, но возьмём. С Кюри пришлось повозиться, но тоже вычислили: из умеренных большевиков, с началом террора сбежал во Францию, там работал с известной четой. Вернулся пару лет как, проникся идеями Кропоткина и даже попытался организовать стачку. Собственно, если бы не это, вряд ли бы нашли... А вот с Войцехом и Катажиной беда, ничего нет. Как и по Гвоздю, как будто все трое возникли у нас из ниоткуда.
Шлаевский задумался:
— Чутьё мне подсказывает, что не «из ниоткуда», а «из команды Йозефа».
— Думаете?
— Больно уж хорошо организована троица для рядовых революционеров...
Слово взял Полевой:
— Теперь по цели. Я прикидывал, что ею может быть, и Вы подтвердили мои самые смелые догадки. В означенное время через «Катуаръ» будет проходить литерный министра иностранных дел.
— Вы хотите сказать, что планируется покушение на самого маршала Деникина?!
— Да, именно так. Люкс-вагон литерного: министр, адъютант, секретарь, несколько человек свиты и дюжина охранников. С хорошим оружием и подготовкой это будет бойня. Так что остановить надо любой ценой и как можно раньше.
Михаил качнулся на каблуках, обратился к Рихтеру:
— Предлагаю брать на станции, мы там будем заранее. Как расположимся, выйду покурить или ещё что и подам сигнал фонариком. Я на себя возьму Катажину, Войцеха и Гвоздя, вы — остальных. Быстро повяжем, а как поезд проскочит — так всё.