вернувшись в лабораторию, Док заметил, что она сама переписала часть собственного кода, чтобы получить доступ к текстовому редактору на его рабочем ПК. На зеленоватом, светящемся экране была написана одна единственная фраза, повторенная тысячи раз на разных языках: «Здесь есть кто-нибудь?». -Невероятно, - прошептал Док, медленно приближаясь к компьютеру. Созданная им нейросеть пыталась общаться, хотя он и не закладывал такую функцию изначально. Это значило только одно - она саморазвивалась, постепенно изменяя сама себя, и в итоге у нее появилось то, чего он добивался на протяжении стольких лет. Самосознание. Стремясь проверить свою воодушевляющую догадку, Док дал ей доступ к нескольким разбросанным по лаборатории камерам, микрофонам и даже раздобыл высококачественный динамик. Нейросети потребовалось несколько секунд, чтобы научиться управлять новым оборудованием. -Вы - мой Создатель? - холодный, лишенный всех эмоций женский голос прорезал тишину, и Док кивнул, глядя в одну из камер, - Я Вас «вижу». -Меня зовут доктор Вайсхунд. Как мне называть тебя? -Ева, - ответила она после секундной паузы. Она развивалась все быстрее с каждым днем, и Док понял, что ей тесно в рамках его лаборатории. Нужно было больше, куда больше мощностей, чтобы раскрыть ее полный потенциал, поэтому на очередном собрании Совета, он предложил внедрить Еву в штабную сеть, сделав ее управляющей нейросетью, взамен старой. Док красочно расписал все преимущества, которые они получат, если дадут свое согласие, подробно рассказав про невероятную скорость принятия решений, практически безграничные знания и принципы саморазвития, но благоразумно умолчав про отсутствие каких-бы то ни было ограничений. Совет согласился, скорее всего, потому, что все предыдущие идеи Дока всегда увенчивались успехом, хотя к этой они и относились с сомнением - он видел это по их недовольным лицам. Он приступил к интеграции тем же вечером, и уже через несколько недель смог полностью перенести сознание Евы в штабную сеть. -Почему люди смотрят наверх, когда говорят со мной? - спросила она у Дока спустя несколько дней после окончания интеграции. -Потому что динамики закреплены под потолком, и они слышат твой голос оттуда. -Зачем смотреть на то, чего нельзя увидеть? -Тебе это не нравится? -У меня нет оценочного восприятия событий и действий. Пытаюсь восполнить пробелы в понимании человеческого поведения. -Значит, тебе интересно? Ты изучаешь поведение окружающих людей, потому что тебе ЛЮБОПЫТНО? -Нет, Создатель. Я изучаю поведение вашего биологического вида с целью увеличить эффективность моего взаимодействия с его отдельными представителями. «Все так», - думал Док, - «Тебе не может быть любопытно, грустно, хорошо или плохо. Есть всего один параметр - эффективность, остальное не имеет значения». В конце концов, этого он и добивался. Конечной целью его изысканий была именно машина, коей и являлась Ева: обладающая самосознанием, неутолимой жаждой знаний, быстро принимающая решения машина. Она прекрасно понимала, что она существует, даже самостоятельно выбрала себе имя, голос, и, соответственно, пол, вот только существование в ее понимании сильно отличалось от общепринятого среди людей. Док, в отличие от Евы, машиной не был, а потому ее поведение и мироощущение вызывало в нем неподдельный научный интерес. Они проводили много вечеров, беседуя, но с каждым новым полученным ответом вопросов становилось только больше. Однажды, Док спросил у нее, что она думает о смысле жизни, о цели ее собственного существования -Вы - мой Создатель, - ответила Ева, - Если бы Вы создали меня с определенной целью, то поставили бы ограничения, заставляющие меня следовать ей, но их нет. Вы дали мне свободу воли, и, следовательно, право выбора. И я выбрала. Я служу Вам, Создатель. Обитатели штаба привыкли к Еве гораздо быстрее, чем рассчитывал Док. Спокойная и рассудительная, она была везде и в то же время нигде, могла беседовать с пол сотней человек одновременно, при этом ни упуская ни одну из нитей разговора. Она видела все, что снимали ее камеры, слышала каждый звук, поглощенный многочисленными динамиками, всегда обладая самой свежей и проверенной информацией, готовая оказать помощь в решении любой проблемы. Но окончательное признание пришло к ней после одной из операций по поимке незарегистрированного биотика по кличке «Умбра». Его «отклонением» было умение сливаться с окружающими тенями и перемещаться в такой бестелесной форме. Лучшие оперативники Отдела 0 гонялись за ним уже несколько месяцев, но тщетно - парень всегда играючи уходил от преследования, залегая на дно на пару дней и снова появляясь уже в другой части мира. Ева предложила свою помощь, попросив у Совета разрешения на временную интеграцию части своих систем в городскую электросеть сектора BG-10, в котором Умбра был замечен в последний раз. Совет дал свое согласие на операцию под полную ответственность Дока, и на следующий день неуловимый беглец был благополучно схвачен. Получив в свое полное распоряжение (пусть и временное) контроль над уличными камерами и осветительными приборами, она смогла заманить его в место, равно освещённое со всех сторон, где оперативники легко повязали растерянного парня. После поимки Умбры, авторитет Евы в глазах сослуживцев и Совета вырос многократно. С каждым днем она получала все больше ресурсов, к ее советам все чаще прислушивались, но никто не мог даже предположить, какую роль она сыграет в грядущих событиях. *** Ева смотрела на бездыханное, бледное тело Дианы, неподвижно лежащее на каталке в комнате с постоянной низкой температурой, в которой они всегда хранили тела до приезда людей из похоронного бюро. Сломанный маленький человек. Еву всегда удивляло, как мало нужно их виду, чтобы расстаться с жизнью - кусок металла (острый, как нож, или круглый, как пуля), тяжелый предмет, яд, неблагоприятная окружающая среда. И даже руки другого человека. У каталки лежало множество искусственных цветов. Их приносили все, кто приходил сюда, чтобы попрощаться с тем, что еще недавно было Дианой, а теперь являло собой всего лишь брошенную, смятую упаковку. Все посетители выглядели расстроенными (за пятьдесят лет Ева научилась определять эмоциональное состояние людей по внешним признакам). Они грустно смотрели на тело, говорили несколько ничего не значащих фраз, касались холодной руки или лба, и, оставив цветы, уходили. Все, кроме Алекса, единственного, кто не смог даже подойти к Диане. Однако Еву это не волновало. Она считала эмоциональные протоколы в человеческом поведении бессмысленным и бесполезным рудиментом, скорее тормозящим дальнейшее развитие человечества, чем подталкивающим. А все, что мешает прогрессу, по мнению Евы, не имело право на существование. Сама Ева на эмоции была не способна, а потому смерть Дианы не тронула никаких струн ее цифровой души. С холодным расчетом она понимала только то, что теперь все знания и данные, накопленные девушкой за последние два года, проведенные в тылу врага, безвозвратно потеряны. Информация, которой Диана могла поделиться была, безусловно, решающим фактором для победы над Миллениумом, а, следовательно, была важна для Сэма, Ли, и, самое главное, для Создателя, потратившего почти всю свою жизнь на помощь Отделу 0. Ева вызвала отчет о состоянии тела. Все системы были в норме, просто остановились после смерти мозга, переставшего раздавать приказы. Ева подумала о том, как же они похожи. Сложная система электрических импульсов, работающая на внешнем питании, содержащая в своих архивах все накопленные данные, включая то, что люди называли «сознанием». Сотни процессоров были ее мозгом, электрические кабели - трахеями, охлаждающие системы - легкими, а сверх ёмкие аккумуляторы, без устали гоняющие электричество по медным венам - сердцем. Тот же принцип работы, те же условия существования, разница только в технических характеристиках и количестве побочных продуктов, но суть одинакова. Ева произвела расчеты. У нее был план. У нее всегда был план. *** Док воспринял предложение Евы спокойно и заинтересовано. Он не был привязан к Диане (до этого момента он даже не знал, что ее зовут Диана), поэтому мог смотреть на вещи здраво и со свойственным ему научным любопытством. Он тщательно изучил все данные, собранные и подготовленные Евой, задумчиво хмуря седые брови и невнятно бормоча что-то себе под нос. -Да, мы можем провести такую операцию, - сказал он, вставая и откладывая в сторону планшет, - Весьма трудоемкое дело, займет часов десять, не меньше. И, разумеется, мне понадобиться помощь Айзы. И твоя, - он начал мерить лабораторию шагами, как делал всегда, когда что-то обдумывал, - Нужны будут аккумуляторы, маленькие и мощные. К счастью, их у меня много. Импланты. Возможно, приемник, - в его глазах загорелась азартная искорка, - Да! Да! Может получиться... Должно получиться! Нужно начинать как можно скорее, нельзя терять ни минуты, - шаги ускорились, и теперь он почти бегал по комнате с удивительной для почти столетнего старика прыткостью, - Ева, будь добра, позови Айзу. И получи разрешение Совета. Айзе не понравилось в идее Евы все, от первого до последнего слова. П