Часть 1. Подделка. Глава 1. Круги на воде.
Сэм сидел за столом в своей комнате, служащей ему и спальней, и кабинетом, закинув ноги на стол и откинувшись на спинку кресла. Он работал в МБНБ уже пять лет, и все эти пять лет всем сердцем ненавидел бумажную волокиту, свойственную всем официальным структурам и полностью легшую на его, как главы оперативной группы, плечи. И сейчас он старательно оттягивал момент, когда ему все же придется сесть и заполнить все электронные анкеты на мальчишку, которого его отряд взял прошлым вечером. Система «Паноптикум», созданная и реализованная около века назад, работала по принципу «предотвращать, а не наказывать». Мальчишка, по имени Вэл О’Брайан, пойманный ими вчера, был обскуром класса «Бета», и сам факт его существования ставил под сомнение всю идею «Паноптикума» в целом. Система, по сути, была проста и, если верить статистике, работала, сократив жертвы среди населения на восемьдесят процентов за последние пятьдесят лет, что внушало доверие и бесконечно радовало это самое население. Врачи научились находить биотиков, определять их «отклонение» сразу после рождения и очиповывали их. А вот тут начиналось самое интересное. «Паноптикум» строго классифицировал биотиков, разделяя их на четыре группы по степени опасности для окружающих. И если «Дельты», «Гаммы» и бОльшая часть «Бет» могли жить обычной, практически ничем не ограниченной жизнью, то с малочисленными «Альфами» все было куда сложнее. Система и вооруженные силы воспринимали их как оружие массового уничтожения, чем они, по сути, и являлись. Поэтому, практически сразу после очиповки, «Альфы» отправлялись в Лепрозории - хорошо оборудованные, великолепно защищенные бункеры, созданные специально для сдерживания их разрушительной силы. Обскуры отличались от остальных биотиков тем, что, во-первых, их невозможно было определить на начальных этапах, а во-вторых, их силы, если и проявлялись, то гораздо позже, и активировало этот процесс состояние ярости или ужаса. А это, как правило, вело к жертвам, зачастую, многочисленным. Таким вот обскуром и был семнадцатилетний Вэл. Обычный старшеклассник над которым решили подшутить его друзья. И дорого за это заплатили. Они напугали мальчишку, тем самым пробудив его «отклонение» - его кожа выделила огромное количество зарина, нервнопаралитического газа, убившего его друзей на месте, но абсолютно безвредного для него самого. Мальчишка был настолько поражен произошедшим, что когда оперативники, во главе с Сэмом, пришли по его душу, даже не пытался сопротивляться. Просто сидел в комнате, посреди тел одноклассников и плакал. Сэму было жаль парня, но он прекрасно знал дальнейшую судьбу Вэла О’Брайана. Его очипуют и отправят в один из подходящих Лепрозориев, скорее всего, в «Лимб» (именно туда попадали большинство обскуров и «бет»), где и проведет остаток своей жизни. Даже если он и научится контролировать свое «отклонение», мальчишка все равно не увидит больше ни родных, ни чистого неба над головой. Он слишком опасен для окружающих и уже стал причиной смерти трех подростков, что делает его верным кандидатом на постоянную прописку в Лепрозории. Сэм тяжело вздохнул и отложил планшет с наполовину законченным отчетом. К черту его, сейчас не было ни сил, ни желания заниматься бюрократической рутиной. Сейчас хотелось отдохнуть и расслабиться, а дурацкие бумажки подождут. Тем более, что Ли в любом случае заставит переписать их с десяток раз, как обычно цепляясь ко всему подряд в своем маниакальном желании довести все до идеала. Сэм коротко взглянул на часы и поднялся со стула. Половина второго ночи. Вероятнее всего все его сослуживцы уже спали. Он, конечно, мог попросить Еву проверить, но, подумав секунду, отказался от этой мысли. Не то, чтобы ему не нравились коллеги, напротив, каждого из них мужчина по-своему любил. Просто сейчас у него не было никакого желания говорить о работе, хотелось просто забыть обо всем, что связанно с «Паноптикумом». А для этого существовал один проверенный и невероятно приятный способ. Накинув плащ и прикрыв имплант на правом глазу черной повязкой с весело улыбающимся желтым смайлом, Сэм покинул свою комнату. Пройдя по короткому коридору, он приложил ладонь к сенсорной панели лифта и шагнул внутрь открывшейся кабинки. Не глядя щелкнув по нужной кнопке, мужчина облокотился на стену. Жилой сектор штаба располагался глубоко под землей, а потому сейчас его ждал долгий путь наверх, сопровождаемый только тихим жужжанием механизмов подъемника и собственными мыслями, которые то и дело возвращались к событиям прошлого вечера. К худому мальчику с пустыми глазами, полными слез, стоящему на коленях, бледному, как восковая фигура. К распластанным вокруг изуродованным телам убитых им друзей. И, особенно часто, к его матери, седой, сухопарой женщине с усталым лицом. К тому, как она билась и кричала, когда они забирали ее единственного сына, и отчаянно кидалась на военных. И как в финале бессильно обрушилась на пол, заходясь слезами, спрятав искаженное болью лицо в ладони. Сэм прикрыл глаза и сильно сдавил переносицу пальцами, прогоняя не прошеные воспоминания. Это помогло, но лишь частично: он все еще слышал пронзительные вопли женщины. Окончательно мужчине полегчало только тогда, когда он почувствовал на лице холодное прикосновение осеннего ветра. Сделав несколько глубоких вдохов, он поднял воротник, и, прикрыв шею, быстрым шагом пошел по пустынной улице. Штаб МБНБ располагался на окраине столичного сектора, в спальном районе, поэтому по пути Сэм встретил всего нескольких прохожих, в основном изрядно набравшихся, медленно плетущихся в сторону жилых комплексов. Он знал, что стоит подняться на верхний ярус города и сесть на любой общественный челнок, идущий в сторону центра, как картина вокруг резко сменится. Яркие огни, шумная толпа, множество увеселительных заведений с броскими, завлекающими вывесками и музыка, льющаяся со всех сторон. Иногда Сэму хотелось ощутить на себе атмосферу вечного праздника, и тогда он и сам становился частью разношерстного человеческого потока, льющегося по центральным улицам в поисках удовольствия для глаз, разума или тела, но не сегодня. Сегодня он свернул в узкий, слабоосвещенный переулок и зашел в небольшой бар на углу. Питейное заведение носило непритязательное название «Раунд» и отличалось от большинства других подобных забегаловок вывеской, гласившей «Biotics are welcome here!»*. Сэм толкнул скрипучую дверь, сел за барную стойку и кивнул барменше. Он был частым посетителем этого заведения, потому хозяйка, высокая дородная женщина неопределенного возраста, работающая сегодня, кивнула в ответ и уже через минуту мужчина, лениво потягивал бурбон из широкого стакана. Медленно обведя взглядом посетителей, он остановился на красивой, стройной брюнетке, уронившей голову на руку и со скучающим видом помешивающей ярко-голубой коктейль. Сэм надел свою самую очаровательную улыбку и уверенно двинулся в сторону девушки. *** Сэм лежал на кровати, расслабленный и довольный, держа в одной руке медленно тлеющую сигарету, другой обнимая жаркое тело, уютно устроившееся на его обнаженной груди. Сейчас ему было спокойно и очень, очень хорошо. Все дурные мысли исчезли, а тонкие пальчики, то и дело пробегавшиеся по его подтянутому животу, не давали им вернуться. Время от времени девушка касалась губами его кожи, запуская по уставшему телу мужчины вереницы приятных мурашек. А еще от нее очень хорошо пахло, чем-то сладким, слегка терпким и смутно знакомым. Сэм пытался вспомнить, где раньше он мог слышать этот аромат, но тщетно. Да и это было неважно. Сейчас вообще мало что имело хоть какое-то значение кроме ощущения мягкой, невыносимо горячей кожи и легких прикосновений губ. Мужчина почувствовал, как его веки тяжелеют, а редкие обрывки мыслей смазываются. Неудивительно, учитывая, что за последние два дня ему удалось вздремнуть всего пару часов, да и те он провел в самолете. Сэм готов был уже сдаться приятной неге, когда девушка, привстав, отобрала у него почти истлевшую сигарету. -Я ведь даже не знаю, как тебя зовут, - сказала она, затягиваясь. Сэм с трудом разлепил