В кабине управления было пусто, только гудели подключенные к сети терминалы. Я уселся на кресло и стал ждать. От скуки загрузил с сети какой-то фильм и продолжил смотреть. Еще раз отметил удобство своих имплантов
Ты как сюда заполз малыш – он подобрал с пола маленького жучка и чуть не раздавив его, притянул мне.
– Это ты вместо извинений. Лучше бы проставился. – я подержал его в урках. Оглядел зеленые полоски маленьких колесообразные вставки. Вместо глаз была одна гляделка с отражающимся светом от LED ламп.
– Слушай – говорю я Акипу, поворачивая голову и наблюдая, как он снимает свою футболку и меняет ее на легкую майку. Надевает перчатки для сцепления с рукоятью и встряхивает намокший от пота лоб. – Ты как думаешь, куда идет видео с них.
– На сетевой интерфейс вроде.
– Что это такое.
– Коробка гигантская. А там панели такие прямоугольные вставляются внутрь. Чем-то похожи на старые планки оперативной памяти. Видал такие?
Я попытался представить, но в голову как-то не лезло ничего. Старые планки? Что-то зелёное такое? Но я не особо представляю, куда и зачем их ставили. Все же их перестали использовать еще до моего рождения.
– И эти коробки стоят у нас тут?
– Нет, где-то офисах провайдера. Где симпл-коннект раздачи стоит. Это хоть знаешь, что такое? – я мотнул головой.
– Раньше по меди предавали, потом по оптике. Сейчас симпл стоит. Получается, что кабели толком не нужны. Только для разветвления пакетов. Симпыльная передача-то способна пропускать сигнал по заданному адресу. Кабели ставят только если сеть здоровая и пропускание нужно в пределах небольших мест. На стадионе или в офисах корпов. Я когда-то работал в таком. Знаешь, такие большие вакуумные трубы по которым ты посылки получаешь? Тут похоже. Но внутри как бы есть тонкие полоски из кремния с какими-то примесями. Одной такой хватает на 1024 канала. А заменить легко.
– Как же много информации за раз. – я достал из соседнего шкафчика бутылку воды и отпил несколько глотком, промокая горло. – Ты готов?
– Сейчас, только усядусь поудобнее. Можешь идти пока что.
Я махнул рукой, закрыл за собой дверь и вышел. Прошел в окружении камер, белых стен и порезавшего рядом почтового автомата. Длинные коридоры больше напоминали больные палаты – настолько же чистые и скользкие, словно где-то разлили флакон со спиртом и хлоркой.
На участке во всю работали люди. Это место начали обрабатывать совсем недавно, так что почти все еще делали без применений тяжёлой техники. Ко мне сзади подлетел гирокальм, покружился немного и сбросил тросы. Я прицепил их позади к бандажу, на всякий случай проверил запасной трос, который должен зацепиться за него в случае неполадок. В ушах зазвенел радостный голос
– Потому, потому что мы пилоты. Небо наш, небо наш родимый дом.
– Первым делом гирокальмы?
– А девушек и сейчас можно. – он рассмеялся так громко, что смех как будто поселился в моей голове.
Мы взлетели над стройкой, я оглядывал ее с высоты, каждый раз на секунду замирая в восторге. Порезавших на тоненьких гусеницах роботов, кричащих и машущих вокруг людей в комбинезонах. Сверху летали такие же гирокальмы, жужжали своими моторчиками, их желтый корпус поблескивал, камеры огибали всю территорию, делали видео, фото.
Мы поднялись совсем высоко, пока меня потряхивало из стороны в сторону, Акип напивал слегка грустный мотив себе под нос. Иногда он сам забывал, что я нахожусь с ним на прямой связи.
Когда мы податели к здоровенной балки, которая должна быть одной из шести основных на этаже. Акип то поднимал меня вверх, посмеиваясь над моим трясущимся телом, но чуть опускал, давая навести фокус. Когда мы подлетели к третей из них, что-то резко кольнуло внутри моей голов: кажется, мозг только что наступил на мину, а глаза оглушило этим взрывом. Я резко закричал, затрясся всем телом. Сидевший до этого спокойно Акип заорал мне по связи.
– Спускаемся братан, ты чего? – я совсем не слышал его. Длившийся всего секунду импульс все еще не отпускала меня: руки обмякли, дыхание участилось. Сердце билось так быстро, как мотор гоночного болида. Когда мы спустились на землю меня стошнило. Я стоял на коленях, пытаясь точно определить, где я нахожусь.
За обедом я сидел молча. Даже не зная, что сказать, мне хотелось не попадаться никому на глаза. Некоторые мужики поглядывали на меня, кто-то перешёптывался, искоса посматривая на нас с Акипом. Кроме него за столом сидел Михалыч – наш прораб. Мужчина в возрасте, с ницшеанскими усами и жиденькой бородкой. Он был весел, хотя слегка суетлив. Пошучивая и скрипуче смеясь.