Сажа покосилась на диван. Эмилия заснула, пустая чашка выпала из рук, скатилась по одеялу. Лев подхватил ее и поставил на столик.
***
Эмилия плохо знала и русский, и английский. Однако с помощью онлайн-переводчиков, жестов и обрывков фраз на двух языках наутро Льву и Саже все же удалось узнать ее историю.
В школе Эмилия считалась красавицей, но прельстившиеся светлыми волосами и большими голубыми глазами мальчишки быстро переключались на других девчонок: вести интересные беседы Эмилия не умела. Смущалась, терялась, позволяла шутить над собой и не обижалась, потому что просто не понимала половины злых шуток. А если и понимала, то молчала… Вот младший братишка Рэмунас любил ее по-настоящему, с ним она ощущала себя на равных. Брат любил, а больше, пожалуй, никто.
В университет Эмилия не пошла, посчитала себя слишком глупой, да и кто стал бы обеспечивать эту прихоть? После школы девушку устроили работать в ту же гостиничку на берегу, где всю жизнь работала ее мать. В родном Свенцеле, недалеко от Куршской Косы. Эмилия никогда не хватала с неба звезд, но спустя несколько лет такой однообразной жизни мысли о будущем нет-нет да и закрадывались в голову. Уехавшие учиться в областной центр одноклассницы звали ее к себе, не на учебу, так на заработки. Показывали по скайпу красивые туфли и кружевные платья, смеялись над ее скромной зарплатой в гостинице. Рассказывали о поездках за рубеж, о знакомствах с писателями и художниками… Эмилия завистливо вздыхала и снова возвращалась в рутину, к темно-синим ковровым дорожкам, пахнущим средством для чистки. Рэм отучился и уехал в соседний городок, устроился на железную дорогу, и жизнь посерела окончательно.
Потом в ней как-то неожиданно на два года появился смысл. Им оказался женатый сосед – домовладелец Юргос. Он приходил к покорной, тихой, красивой Эмилии отдыхать от своей шумной и большой семьи. От своей сухощавой чернявой жены – полной противоположности любовнице. Хотя Эмилии хватало ума понимать, что эти отношения были обречены изначально, все же скандал и разрыв больно отозвались в ней, породив жажду изменений – все равно каких…
Бывшие одноклассницы удивились, увидев Эмилию на пороге своей квартиры. Сначала ей показалось, что они не очень обрадовались, хотя столько раз звали в гости. Но потом на столе появилась бутылка, и дело пошло на лад. Девочки дали Эмилии возможность немного пожить у них, осмотреться в столице. Потом приодели, накрасили и взяли ее с собой на вечеринку, где подсадили к пожилому, но приятному мужчине в хорошем костюме. Весь вечер они проговорили, потом он предложил поехать к нему… Эмилия очень удивилась, когда утром ей прислали букет цветов и деньги в конверте. Девочки были рады, снова пили вино, отмечая «посвящение»… Через два месяца Эмилия попала в облаву полиции, а на выходе из отделения ее ждали не подружки, а неприятные типы в косухах, которые объяснили, что какой-то добрый человек внес за нее залог. Документы Эмилии вместе с недавно появившимся мобильным телефоном перекочевали к ним в карманы, а ее увезли прочь – отрабатывать долг.
Наскоро перекусив бутербродом, Сажа убежала на работу – к полудню ей надо было оказаться на другом конце города. А Лев и Эмилия углубились в мир соцсетей. К счастью, у Рэмунаса страница оказалась открытой, и Лев написал ему сообщение. Через четверть часа брат с сестрой связались по видео и ревели в три ручья, лепеча на литовском, то и дело сморкаясь в бумажные платки.
Звонок мобильника застал Льва врасплох.
– Ты помнишь, что тебе через час на собеседование? – скучающим голосом спросил Стас.
– Что?! Блять…
Лев заметался по квартире в поисках купленной рубашки и брюк. Хвала всем святым, хоть бриться было не надо, хотя после бессонной ночи лицо выглядело не лучшим образом. Заехав в ванну, он поплескал на щеки ледяной водой, заодно захватил с собой утюг. Рубашка была бледно-голубой с белыми буквами, а пиджак темно-синим, джинсовым. Как бы ни артачился Лев, но Стас правда отлично знал, что идет другу.
– Давай…
Лев аж подскочил, когда через плечо протянулась чужая рука. Походу, надо привыкать, что дома вечно кто-то ошивается. Эмилия взяла утюг и рубашку и привычным жестом разложила стоявшую у стены доску, выставив высоту. Лев не стал протестовать – времени оставалось в обрез. Он бросил себя на кровать – так удобнее натягивать уличные джинсы. Дана аккуратно подшила ему все штаны, чтобы не было некрасивых и глупых узлов на коленях – будто безумной надежды на то, что когда-нибудь ноги отрастут и длина штанин пригодится.