– Я вышла на прогулку без какой-либо особенной цели, мистер Мэйленд. Иногда школьные коридоры становятся слишком тесными для меня, – пояснила Эмили.
– Я и представить не могу, как вы выносите это каждодневное затворничество, – сказал Мэйленд и тотчас ответил на незаданный вопрос Эмили. – Я навещал своего друга, его поместье в пяти милях за Роттингдином, и теперь возвращаюсь в Брайтон.
– Надеюсь, ваша сестра и мистер Кронбери в добром здравии? – Эмили не знала, что ей спросить у мистера Мэйленда.
– Как и всегда, мисс Барнс, как и всегда. Иногда для меня становится невыносимым смотреть на их упоительное семейное счастье, и я уезжаю на пару дней к Фрэнклину. Мой друг женат на вздорной, капризной женщине, и возвращение в дом моей сестры уже не кажется мне наказанием после того, как я вдоволь наслушаюсь брюзжания миссис Меридэй.
Эмили подумала, что беднягу Мэйленда можно даже пожалеть – его ссылка в Брайтон явно тяготила подвижного молодого человека, а сестра беседовала с ним не иначе как в назидательном тоне.
– Вы полагаете, что не заслужили свое наказание? – не удержалась она от вопроса, заранее уверенная в том, каким будет ответ.
– О, наверное, заслужил, – к ее удивлению, тут же ответил Мэйленд. – Я скомпрометировал одну леди и теперь должен испить до дна чашу всеобщего осуждения.
Эмили продолжала медленно идти по улице, и ее спутник примеривался к шагам девушки, понимая, что она отклонит приглашение вернуться в пансион в его экипаже.
– Скомпрометировать леди – худшее, что может совершить джентльмен. – Эмили вдруг почувствовала себя на месте миссис Вильерс, так ей захотелось узнать подробнее о неслучившейся помолвке Мэйленда.
– Несомненно, мисс Барнс. Но я не мог преодолеть отвращение к этой леди, возникшее у меня после того, как я лучше узнал ее характер, – без всякого раскаяния в голосе заявил мистер Мэйленд.
– Чем же она вызвала в вас такое сильное неприятие?
– Полагаю, вы слышали достаточно, чтобы мне не нужно было говорить вам о бедной горничной, опозоренной одним негодяем…
– Кузеном вашей невесты. Я слышала ровно то, что мне сообщила моя тетя. – Эмили не могла в сумерках разглядеть лицо мужчины, но он, похоже, не испытывал смущения, обсуждая столь деликатную тему с леди.
– Увы, я никак не мог ожидать, что за прелестной внешностью моей предполагаемой избранницы скрывается жестокосердие, приправленное изрядным лицемерием. Она не сказала ни единого слова осуждения в адрес своего кузена и прогнала бедную горничную, не удосужившись помочь девушке. О, никакие силы не заставили бы меня вступить в брак с женщиной, лишенной сострадания!
Взволнованная речь мистера Мэйленда отнюдь не походила на шутливое остроумие, проявленное им на балу в Брайтоне, и Эмили от неожиданности остановилась и попыталась заглянуть в глаза джентльмена. Неужели он и в самом деле преисполнен такого благородства? Увы, было слишком темно, но Эмили казалось – Мэйленд не лжет, когда говорит о причине, побудившей его удержаться от помолвки с той леди.
– Прошу прощения, мисс Барнс, мне стоило вести себя более сдержанно, но всякий раз, как я вспоминаю о той истории, а это в доме моей сестры случается нередко, я попросту закипаю, – Мэйленд обезоруживающим жестом развел длинными руками, и Эмили улыбнулась ему с невольной симпатией, хотя он и не мог разглядеть в темноте ее улыбку.
– Мы с вами считаемся знакомыми с самого детства, пусть даже и плохо помним друг друга, мистер Мэйленд, – мягко сказала она. – Я рада, что вы поделились со мной своими мыслями, это лучше, чем выслушивать от других искаженные, приукрашенные подробности ваших похождений. Вы поступили совершенно правильно, это ваша невеста и ее кузен достойны всяческого осуждения, а вовсе не вы.
– К счастью, она так и не стала моей невестой, – поправил Эмили ее собеседник. – Благодарю вас, мисс Барнс. Так, как вы, думает лишь несколько моих друзей. Для остальных же я – бесчестный человек, обманщик, морочивший голову девушке из приличной семьи, не собираясь при этом жениться на ней.
– Какое-нибудь новое происшествие быстро заставит свет забыть о вас, – постаралась Эмили утешить его. – А теперь мне, пожалуй, пора вернуться в пансион. Уже слишком поздно для того, чтобы гулять, не рискуя споткнуться и повредить лодыжку или повстречать какого-нибудь пьяницу или попрошайку.
– Я провожу вас, после чего продолжу свой путь. Сэмюэль, разворачивай карету и езжай следом за нами! – крикнул Мэйленд кучеру.