– Вы полагаете, экономка пожалуется вашей директрисе, что одна из учительниц прогуливается вечерами с незнакомым джентльменом?
– Я почти уверена в этом, – тихо сказала Эмили и тут же прибавила более отчетливо, чтобы мисс Олдридж услышала: – Благодарю вас, что проводили меня, мистер Мэйленд. Передайте от меня вашей сестре пожелания всяческих благ, мы будем рады видеть всех вас на нашем рождественском балу.
– Непременно передам, мисс Барнс. Моя сестра и мистер Кронбери с нетерпением ожидают, когда им представится возможность взглянуть на ваших прелестных девочек в домашней для них обстановке.
Эмили и мистер Мэйленд любезно распрощались, причем джентльмен не забыл почтительно поклониться и экономке, все еще стоящей под аркой, прежде чем уселся в свою карету.
Мисс Олдридж вошла в пансион вслед за Эмили. По дороге она сообщила, что две девочки так сильно кашляют, что их пришлось устроить в отдельной небольшой спальне, нарочно приспособленной для заболевших учениц. Ни слова не было сказано о мистере Мэйленде, и Эмили порадовалась, что поблизости не оказалось миссис Вильерс.
15
Эмили расставляла и раскладывала по своим местам книги, ленты и безделушки. Она уже привыкла убирать в комнате после того, как Хелен учинит очередной беспорядок, и не пыталась как-то изменить привычки подруги.
На столе под слоем бумаг Эмили обнаружила брошку Хелен, которую та искала целых два дня. Изящная вещица представляла собой маленький букетик незабудок, и Эмили некоторое время с удовольствием разглядывала ее, прежде чем положить в стоявшую на туалетном столике простую деревянную шкатулку. До сих пор Эмили никогда не открывала шкатулку и потому была весьма удивлена, когда внутри на выцветшей бархатной подкладке увидела среди дешевых украшений ожерелье из жемчуга.
– Откуда это у Хелен? – пробормотала Эмили, поглаживая пальцем почти идеально ровные матово поблескивающие шарики. – На свой заработок она не смогла бы накопить на такое украшение и за несколько лет, особенно если учитывать, что у нее есть и другие потребности. Вероятно, это чей-то подарок…
Еще одна загадка Хелен. Эмили уже привыкла к ним, как привыкла к неаккуратности подруги, но все же время от времени еще испытывала удивление. Может ли быть, что жемчуг подарил Хелен мистер Найт? Или украшение передала девушке ее мать перед тем, как оставить навсегда? Невозможно поверить в то, что миссис Аллингем способна на такой жест, но никто так и не убедил Эмили, что она и в самом деле мать Хелен.
Эмили оставила брошь на крышке шкатулки и продолжила прибираться без прежнего усердия, скорее рассеянно, когда в дверь постучали и почти тотчас в комнату заглянула мисс Паркер.
– Мисс Барнс! Руби сказала мне, что вы у себя в комнате. Могу я войти?
– Проходите, мисс Паркер, – Эмили положила на стол стопку книг, которую до этого собиралась пристроить на полке над своей кроватью, и жестом предложила Морин присесть.
Наверное, случилось что-то важное, если мисс Паркер осмелилась явиться в комнату учительниц, и Эмили желала поскорее узнать, что же произошло. В руках Морин держала завернутый в тонкую бумагу холст, натянутый на раму. Очередная картина?
– Простите, что я снова прибегаю к вашей помощи, мисс Барнс, но Энид Рикман попросила меня нарисовать ее портрет, а я никак не могу верно передать ее взгляд, она хочет непременно выглядеть счастливой на портрете.
– Что ж, давайте посмотрим, – Эмили заинтересованно следила, как Морин разворачивает бумагу.
– Неплохо, как я и ожидала. У вас несомненный талант, мисс Паркер. Но, пожалуй, Энид и впрямь выглядит несколько… задумчивой, если не сказать – печальной.
– Вот и я говорю о том же, – Морин с досадой теребила край своего фартука.
– Но портрет и так хорош и будет просто превосходен, когда вы его закончите. Зачем мисс Рикман непременно понадобилось счастливое выражение лица?
– Она хочет подарить портрет своему отцу и считает, что тому будет приятно смотреть на радостную дочь, чем на унылую или мечтательную особу.
– Странная девушка, – задумчиво протянула Эмили. – Почему она попросила вас нарисовать этот портрет сейчас?
– Но ведь скоро Рождество, – Морин посмотрела на учительницу с недоумением – как может мисс Барнс забыть о приближающемся празднике?
Эмили эта причина не показалась единственной, но она промолчала. Поведение Энид в последнее время беспокоило ее. Однажды она застала мисс Рикман в пустом классе, в слезах, а на расспросы юная леди ответила лишь, что плачет от жалости к своему отцу, ведь он так одинок, когда она в пансионе. И вот теперь она хочет подарить отцу свой портрет, как будто не собирается ехать домой на каникулы…