— Вы правы, — подтвердил собеседник. — У моего отца был продовольственный магазин на Стирмансгатан, неподалеку от Карла План. Мы и по сей день сохранили этот магазинчик как память о былом, хоть приносит он одни убытки. Ни отец, ни мать и слышать не хотели о ликвидации этого бесполезного заведения. Когда после лечения бывшие заключенные концлаге рей возвращались к нормальной жизни, одни отправлялись на родину, а другие находили работу здесь. Так Мария попала к нам. У нее не было буквально ничего. Мать взяла ее к нам в дом. Бедная мама очень болела, она прожила еще два года. По мимо работы в магазине, Мария самоотверженно ухаживала за ней, да еще воспитывала парня, то есть меня. Даже уроки по могала делать, при этом она так овладела шведским языком, что говорила как урожденная шведка.
— Это верно, — подтвердила госпожа Бранде, — я ни мину ты не сомневалась, что госпожа Янссон родилась в Стокгольме.
— На смертном одре, — продолжал директор, — мать уго ворила Марию, чтобы та продолжала воспитывать меня и вышла бы замуж за отца. Это была большая жертва со стороны двадца тилетней и очень красивой девушки. Все же она пошла на нее. Отец был старше Марии почти на двадцать лет. Она стала мне настоящей матерью, потому я так и называл ее до последнего дня, хоть она была старше меня всего на одиннадцать лет.
— Теперь все понятно, — сказал Магнус Торг.
— Как часто бывает в подобных случаях, Мария искренне привязалась к моему отцу, хоть вышла замуж не по любви. Она была совершенно одинока. Все родные погибли. Ей было некуда и незачем возвращаться. В моем отце она нашла опору и защи ту, нашла цель жизни: воспитывать меня и превратить наш бед ный магазинчик во всемирно известную фирму.
— Просто не верится!
— И все же это так. Казалось бы, простая девушка, без вся кого опыта в торговле, без специального экономического обра зования, но стоило ей сменить роль продавщицы на роль хо зяйки магазина, как она стала меняться день ото дня. Быстро познала тайны торговли продуктами и заметила то, чего другие не замечали: чтобы хорошо заработать, надо смело рисковать. Зачем покупать на оптовом складе несколько тонн сахару или несколько десятков килограммов кофе, если можно пригнать в Швецию целое судно с кофе и продавать его, минуя всех по средников? Уж не знаю, какими аргументами она пользовалась, только сумела убедить отца, что не стоит всю жизнь цепляться за маленький магазинчик. Надо все поставить на карту и либо выиграть, либо без сожалений расстаться с тем, что имеешь. Очень скоро рядом с магазинчиком появилась небольшая фирма «Эрик Янссон и сын». Этим сыном был я, мне тогда было две надцать лет, Марии — двадцать три.
— Трудно поверить, — снова заметил Магнус Торг;
— Да, это просто поразительно: за столь короткий срок до биться таких успехов. Правда, нельзя забывать об отце: он был опытным торговцем, знал рынок, пользовался кредитом. И все же самые крупные операции рождались в ее голове. Сначала са-хар, кофе, потом крупная партия угля из Польши. Она покупа ла все, что тогда можно было купить в Европе и в Америке, и продавала там, где можно было хорошо заработать. Конъюнкту ра была прекрасной: Европа изголодалась, любой товар рвали из рук. Налоги в Швеции тогда были ниже, чем сейчас. Торго вый дом «Эрик Янссон и сын» рос как на дрожжах. У матери было великолепное деловое чутье. Мы быстро обзавелись соб ственным морским транспортом и стали организовывать филиа лы в крупных портах Европы и Южной Америки. Фирма разви валась. Отец номинально был генеральным директором, но всем предприятием управляла Мария, он только исполнял роль тор моза, удерживая ее от слишком большого риска.
— Слушаю все это как какую-то сказку, — не удержалась госпожа Бранде.
— Однако наша фирма — реальность, и она известна во всем мире. Четыре года назад, после смерти отца, я стал главой пред приятия; так пожелала Мария, хотя большая часть акций была записана на ее имя, а остальное отец в своем завещании поде лил между нами поровну. Признаюсь, я не делал ни одного ре шительного шага, не посоветовавшись с матерью. Недавно она затеяла еще одно крупное дело: зафрахтовала целую флотилию танкеров. Это была опасная игра. Можно было прогореть, а если не прогореть, то потерять миллионы. Сами понимаете, что зна чит иметь тоннаж для перевозки нефти, когда Суэцкий канал заблокирован. И все же цены на морской фрахт подскочили. Снова Мария выиграла. Только ей не суждено было довести эту игру до конца.
— Вы говорили, что у госпожи Янссон не осталось никого из близких родственников, — заметил Магнус Торг.