Аня лениво прошлась вдоль полок, вспоминая первые дни в этом месте. Не такие мрачные, полные другой, более светлой надежды. Теперь, даже если она выберется отсюда, она всегда будет помнить, что есть подобное зло. Бесчеловечное, но творимое человеческими руками.
С верхней полки, стукнув Аню по плечу, упала книжка. Небольшая, потрепанная, с какими-то рисунками. Аня подняла ее и немного пролистала. Язык был ей незнаком, но черно-белые картинки очень реалистично изображали зверей и растения. Вот, даже чертеж дома есть и…
Карта. Границы другие, названия тоже, но не знать эти земли невозможно!
Никогда еще Анне не приходилось перепиливать страницы книги ножом. Доделав свое черное дело, девушка спрятала листы под платье, а книгу втиснула на первое попавшееся место.
— Ничего не нашли? — удивилась воспитательница, увидев ее с пустыми руками.
— Все, что есть, я уже читала, — соврала Анна и, попрощавшись, поспешно покинула библиотеку.
Последние занятия она сидела как на иголках. В каждой реплике, в каждом взгляде ей чудился намек на то, что об ее затее всем известно. Как только они с Чером подойдут к стене, из кустов тут же появятся наставники и…
С окончанием занятий Анина тревога только усилилась. Наволочка с едой и одеждой Чера лежала в укромном месте, нож, завернутый в ночную рубашку, ждал под подушкой, а Анна никак не могла отделаться от мысли, что у них ничего не получится.
Ночь приближалась медленно, но неумолимо. Пока Алина вышла набрать графин воды, Анна перепрятала нож под платье, а минут через десять после того, как та вернулась, одела плащ и спустилась вниз.
— Понравилось шляться по ночам? — спросил Упырь, увидев ее. На ногах он стоял нетвердо, одной рукой придерживаясь за бочку, второй периодически тер и без того налившиеся кровью глаза.
— Можешь еще раз запереть дверь, — с нехарактерной доя нее дерзостью ответила Аня. Ева встрепенулась и подняла взгляд от тетради. Тирхей встал.
— Анна…
Она вышла. Грохнула, закрываясь дверь. Аня прошмыгнула в кусты, просидела там минут пятнадцать и, удостоверившись, что никто ее искать не отправился, зашагала к условленному месту.
Бочка стояла, где ей положено. Рядом лежал Чер.
— Доброй ночи, — с нервным смешком поздоровалась девушка. Пес ткнулся ей лбом в колени, а затем отбежал обратно к стене. Аня тоже подошла ближе к импровизированной лестнице.
Закинуть на бочку наволочку с едой и одеждой у Анны получилось только с шестого раза. Сама на нее она залезла только с восьмого, и то при помощи пса. А вот Чер запрыгнул наверх с третьей попытки. Затем они оба перелезли на заграждение и, посмотрев вниз, дружно переглянулись.
Высоко. И хотя Чер с утра натаскал туда украденной из конюшни соломы, эта хилая кучка вряд ли их могла спасти от переломов.
Анна скинула вниз импровизированный мешок, предварительно достав из него простыню. Затем девушка попыталась привязать ее потуже к ветке дерева, свисающей с той стороны. Зверь внимательно смотрел за ее движениями — вязать такие узлы он ее учил только вчера.
— Я все помню, — сообщила Аня спутнику. — Не упадем, не волнуйся.
Пес заскулил, видимо, не соглашаясь. Ане толщина ветки тоже внушала опасения, но деваться им теперь все равно было некуда.
Сползать по жгуту из простыни оказалось сложно, больно и опасно. Анна с визгом плюхнулась на солому и с ужасом оглядела стертые в кровь ладони. Чер поступил проще: вцепился в ткань когтями и съехал, раздирая вещь в клочья. Впрочем, судя по его скулежу и подпрыгиваниям на трех лапах, ему тоже досталось.
Аня подобрала мешок и подошла к зверю, с опаской взирая на его худобу. Тот приглашающе рыкнул.
— Ну если ты настаиваешь… — пробормотала Аня, закидывая наволочку себе за спину и следом садясь верхом на пса. Тот шагнул раз, два, испуганная девушка прижалась к его шее и покрепче вцепилась в длинную шерсть. Чер предупреждающе рыкнул и сорвался с места.
Хорошо, что Аня давно ничего не ела…
Ночь вступала в свои права. Неясные тени, уханье совы, шорохи в темноте — все казалось враждебным и угрожающим. Они неслись мимо скрюченных стволов, корявых пней, фосфоресцирующих гнилушек в одном направлении. Насколько успела понять Аня из книг, Лихая дорога кольцом окружала Четырехлапую чащобу (в простонародье — Ведьминскую), так что план их заключался в том, чтобы бежать в одну сторону, пока не пересекут круговой тракт. А дальше вроде как должно стать проще. По крайней мере там будут обычные, людские земли, а не этот странный лес с мрачными деревьями, крепко цепляющимися за подол кустами и там и тут возникающими во тьме страшными силуэтами невиданных тварей. Анна конечно понимала, что большая часть всего увиденного это просто игра ее воображения (да и что там в вечерних сумерках можно рассмотреть толком?), но поделать с собой ничего не могла — боялась каждой ветки, каждого пня, вздрагивала от любого шороха. И все крепче цеплялась за шкуру метаморфа. Чер бежал не очень быстро, но размеренно, вырабатывая ритм. Поначалу он периодически сбавлял темп, приноравливаясь к темноте, дороге, возможностям собственного тела, но постепенно приспособился и обегал преграды, почти не останавливаясь. Монотонное продвижение вперед через какое-то время немного успокоило Анну, и она приподняла голову, дабы лучше рассмотреть окрестности.