Чер почти не спал. С одной стороны, подобная близость не могла его не волновать, с другой лес был полон ночных шорохов, настораживающих юношу. После всего, что сними произошло, было бы крайне глупо погибнуть от зубов обычного волка или медведя. Впрочем, людей им тоже следует обходить стороной.
Рассвет путников не сильно порадовал. Еды не было, ручей они тоже пока не нашли, да и полуночное бдение не могло не сказаться на их самочувствии. Проснувшись, они немного посидели рядом, а затем отправились дальше. После полудня Аня нашла ручей, из которого они вдоволь напились холодной воды, а еще через час они вышли к распаханным полям, за которыми виднелась деревня.
— Пойдем! — обрадованная увиденным Аня схватила Чера за руку. — Попросим поесть!
Юноша остался стоять на месте.
— Не дадут.
Голос его опять был бесцветным.
— Да ты что! Неужели им жалко будет поделиться со странниками куском хлеба да крынкой молока?
И она решительно дернула его за руку. Чер шагнул вперед и схватил ее за плечи.
— Аня, пожалуйста, не пойдем туда! Ничего хорошего не будет! Да ты посмотри на себя!
Анна обиделась, но посмотрела.
Изодранное грязное платье, дырявые ботинки, серые чулки, которые когда-то были белыми. Она потрогала волосы и поняла, что скорее всего расчесать этот ком уже не сможет никогда.
— Ну… — протянула она неуверенно. — Неужто им хлеба жалко двум нищим?
Чер не ответил, просто взял ее за руку и повел в обход поля. Анна понуро плелась следом, слушая, как урчит у нее в животе от голода.
Солнце склонилось к закату, когда путники вышли к широкой дороге. Некоторое время они двигались параллельно тракту, пробираясь по краю леса, затем, услышав голоса, свернули вглубь.
— А может там очередной дедок с телегой, и он нас подвезет? — так жалобно спросила Аня, что Чер не смог ей отказать и они пошли на звуки человеческого голоса.
Зря. Совершенно зря они это сделали.
У поваленного поперек дороги дерева лежало два трупа. Мужчина в возрасте стоял на коленях справа от позолоченной кареты. Его окружали семеро мужчин одетых кое-как. У двух из них были ружья, остальные поигрывали ножами или саблями. Из кареты доносились женские всхлипы.
— Как им помочь? — в чрезвычайном волнении спросила Аня. Чер ответил быстро и честно:
— Никак.
Анна воззрилась на него с недоверием.
— Но мы не можем оставить этих людей в беде!
— Можем. Даже должны.
Пансионерка застыла. Несколько раз она открывала рот, чтобы что-то возразить, но видимо не находила подходящих слов.
— Пойдем, — Чер взял ее за руку. Девушка вырвала свою ладонь из горячих пальцев метаморфа.
— Нельзя…невозможно простой уйти. Это же люди! Живые люди! Их сейчас убьют!
— Если мы туда пойдем, нас тоже убьют, — жестко проговорил парень. — Выбирай: четыре трупа или шесть?
Анна простояла еще пару минут, всматриваясь в лицо друга, а потом развернулась и зашагала прочь. Чер облегченно выдохнул и пошел за ней, время от времени оглядываясь. Он был уверен, что где-то рядом бродят еще несколько разбойников, и то, что их пара не наткнулась на этих соглядатаев, можно было бы счесть чудом Отца.
Девушка шла быстро, зло, пальцы ее сжали ткань юбки так, что побелели. Сер попробовал исправить ситуацию:
— Не волнуйся, судя по тем двум трупам, они умрут быстро.
Аня развернулась к нему. Глаза ее гневно сверкали.
— Какие слова! Сколько в них доброго! Знаешь, я так сглупила! Надо было дать тебе нож и отправить в помощь этим убийцам! Ты бы их научил как дарить смерть во благо, тебе не впервой!
Ее крик надрывный, злой, полный боли и разочарования, пронесся по лесу, распугивая птиц и мелких грызунов. Чер стоял молча, отведя взгляд. Аня развернулась к нему спиной и зашагала дальше. Было так плохо, так больно, что хотелось разодрать себе грудь руками. Чтобы наконец успокоить адово сердце. Которое теперь еще чувствовало и вину да сказанное.
Чер не виноват. И он прав. И она права. Просто все…все сложно и противоречит друг другу и кажется любой выбор несет груз неподъемной ответственности и любой — неправильный, потому что…
За спиной хрустнула ветка. Анна, прислушивающаяся к каждому шороху, украдкой облегченно выдохнула. Если бы Чер бросил ее, если бы остался там, она бы не знала, как дальше жить.
До заката они шли молча. Когда солнце наполовину скрылось да горизонтом, путники вышли к широкой реке с низкими берегами. Из неё они вдоволь напились и умылись. Анна долго рассматривала молчаливого Чера, сосредоточенно срезающего толстые стебли неизвестной ей травы, потом обратила внимание на свое грязное платье и в итоге с сомнением спросила у метаморфа: