— Уже задержаны?
Рори замялся. Информации было много, разве все упомнишь.
— Я задал простой вопрос, офицер! — ласковым тоном, не предвещающим ничего хорошего, продолжил командер. — Где сейчас мальчики Песцовы? — с его голосом окончательно что — то произошло, и в нем прозвучали нотки напильника по ржавому металлу.
— Это малолетки, сэр! Им нет еще и десяти! — пролепетал Рори. — Они распланированы во вторую очередь задержаний. Лиза Песцова взбалмошная натура, испорченная папиными деньгами, но она не дура, чтобы в настоящий момент направляться в Оксфорд. Это ведь 90 километров в один конец.
— Она значит дура, а офицер Робинсон самый умный! — повысил голос командер. — И офицер Робинсон теперь будет решать за Песцову, куда она должна ехать? А пойми ты, безмозглый осел, она русская(!), а русские все бешеные. Они не поступают как нормальные. Стало быть, пока мы ищем ее в аэропортах и вокзалах, она рванула в обратную сторону — в Оксфорд.
— Есть, сэр! — крикнул Рори и кинулся в дверь.
— Куда? Пешком в Оксфорд? — издевательски произнес Брикман. — С какими остолопами приходится работать!
И он приказал офицеру связи:
— Свяжитесь с полицией Оксфорда. Пусть немедленно арестуют братьев Песцовых. Перешлите им все данные. Сигнал срочности пан — пан[13].
Командер приказал перегнать служебный вертолет к ближайшей площадке, а водителю гнать туда.
— Сегодня мы возьмем нашу птичку! — злорадно произнес Брикман.
Два фигуранта — два ареста, сто процентный результат.
Как принято в Англии, любой причал начинался с паба. Стоило «Фотинии» бросить якорь, Лиза поднялась в прибрежный паб и попросила вызвать такси. Через 5 минут она уже ехала в мальчик «скул».
Водитель пояснил, что это совсем рядом. 15 минут и они на месте.
Из машины она дозвонилась до старшего, Дика, и велела вместе с Микой собраться и выйти встречать.
— Мы уезжаем! — сказала она.
— Ура! — сказал Дик. — Только у нас смартфоны забрали.
— Я куплю тебе новый.
— Наши девайсы сейчас у Сары Кулман, нашего куратора. Мы сейчас сходим и заберем их.
— Не надо никуда ходить! Ждите меня! — крикнула Лиза в отчаянии.
— Это недолго. Мы туда и обратно.
— Не надо никуда ходить! — повторила Лиза. — Я уже подъезжаю!
В этом месте Дик включил свою своеобразную манеру говорить. Лиза терпеть ее не могла, а в данных условиях она вообще не вязалась с обстановкой.
— Если никуда не ходить, то никуда и уйдешь. Наши девайсы находятся у мисс Кулман, про это место нельзя говорить, что это «никуда», — дурковал Дик, серьёзно считая себя самым умным.
И далее в том же духе.
— Послушай меня, Дик! Все очень серьезно! — предприняла она последнюю попытку.
— Все не может быть серьезным! Например, комедии. Они же не серьёзные.
— Идиот! Забирай младшего брата и жди меня, если не хочешь получить по шее! — крикнула Лиза.
И мать дура, спортсменка головой ударенная, и детей наплодила таких же.
— Какие — то проблемы? Давно из Азии? — поинтересовался водитель.
— Почему из Азии? — недоуменно спросила Лиза.
— Вы же говорили по — русски! Вы не подумайте, школа в которую мы едем, не плохая. У нас дети шейхов учатся.
Забор у школы имелся, но ворота отсутствовали. Посему водитель сразу подъехал по дорожке, посыпанной мелким гравием, к парадному входу. Братьев там не было, Лиза опасалась чего — либо подобного. Набрала номер.
— Вы где?
В ответ потянулись сопли.
— Мы у миссис Ку — улман. Ой, она и этот мобильник отбирает!
Дал же Бог братишек, зло подумала Лиза. Папашка конечно виноват. Осеменитель хренов. Драл всех подряд, женился на ком попало.
Велев таксисту ждать, она узнала, где находится кабинет миссис Кулман и быстро поднялась на второй этаж.
Секретарши, слава Богу, не было, она распахнула старинную дубовую дверь кабинета и ворвалась внутрь.
Кабинет изнутри оказался мрачным вытянутым закутком, в конце которого узкое оконце давало тусклый свет. Дик и Мика стояли у стены, точно построенные для расстрела. На них была надета униформа «скул»: рубашечки и узкие шортики до колен, на ногах высокие темные гольфы. Они жались друг к другу и хватались ручонками, а миссис Кулман покрикивала:
— Уберите руки, дикари!
Саре Кулман не было и сорока, и она поражала своей не ухоженностью. Никакой прически, обесцвеченные волосы ниспадали ей на лицо. Никакой косметики, губы узкие как лезвия были практически не видны. Клюв, кстати тоже порядочный, горбатый, как у хоккеиста после драки, нависающий над верхней губой словно мыс Горн. И очень много морщин на лице. В московской школе ей доверили бы разве что должность уборщицы.