Высший Храм, Рай.
В голове Михаила-Лан гремела единственная фраза. Дело в Сомнении. Хороший вопрос — кто усомнился. Заполнившие Тронный Зал облака статических разрядов более-менее стабилизировались, но ни одна сторона не получила явного перевеса. По лицу Михаила струился пот, не только от усилий его и союзников, но и от растущей температуры – неизбежной после столь мощного выброса энергии. Даже с учетом отводящих тепло подобно радиатору невероятно толстых мраморных стен, силе нужно было куда-то деваться. Он со внутренним кругом быстро истощал ресурс, и сколько они еще продержатся — большой вопрос.
С другой стороны — не меньший вопрос, на сколько хватит Яхве. Творилось беспрецедентное: Яхве загнан в глухую оборону, и его некогда способные сломить любого противника ресурсы иссякали. Михаил подбодрил себя мыслью, что день удался. Даже если Яхве переживет битву, свидетели сумеют извлечь урок из ошибок Михаила, и однажды Яхве падет. Беда в том, что при победе Михаила тот же подход могут применить и против него. Чем бы все сегодня ни окончилось, старым традициям Рая больше не жить.
Слушать музыку из клуба «Монмартр» становилось сложнее. Схватка энергий глушила передачу. Треск и вой статики прерывали музыку, и этой проблемы Михаил не ожидал. Весь его план полагался на синхронизацию умов союзников с его собственным через трансляцию. С ней ментальная энергия передавалась максимально эффективно. А раз статика забивает музыку, теряется и синхронизация, и вместе с нею перевес над Яхве.
Сквозь треск Михаил услышал, как музыка снова сменилась. Несколько мгновений ушло на узнавание — но, когда это случилось, архангел словно встретил старого друга. Заиграла тема из фильма «Зулусы». Одного из его любимых, картину регулярно крутили в кинозале «Монмартра». Разум Михаила перенесся к концу фильма, когда британские красномундирники приняли последний бой и поливали огнем массу разъяренных зулусов. Он почти слышал отдающего приказы сержанта.
«Первый ряд — пли! Средний ряд — пли! Задний ряд — пли!»
Вот как поступили бы люди. Михаила-Лан озарило вспышкой понимания. Он получил ответ.
— Народ, приготовились ударить вместе. Каждой каплей энергии. Но не держим. Бьем изо всех сил, немного отдыхаем и бьем заново, в ритме музыки, — до сих пор они поддерживали непрерывный натиск. Но если перейти на импульсы, использовать энергию всплесками вместо постоянного потока, может получиться. — Готовсь... бей!
Михаил вложил в удар всю силу до крупицы. Союзники сделали то же самое, и совместный натиск сдвинул сверкающую стену к Яхве. Недалеко, всего около фута, но определенно сдвинул. Результат любопытно отразился на стене – узкой полосе, где выбеленный камень встречался с потемневшими самоцветами. Команда Михаила расслабилась, Яхве начал отвоевывать пространство, но музыка взяла новый аккорд, и отряд дал импульс. Получилось, черно-белая полоса стала шире.
— Давайте, друзья, действует, — Михаил погрузился в ритм боя, дирижируя импульсами в темпе музыки и выдавая мощные всплески, медленно, но верно работающие. Каждый приносил еще немного места, каждый перерыв давал еще меньше потерь. — Бей!
Полоса на стене стала шире, и отряд Михаила шагнул вперед. От камня под ногами шло ощутимое тепло. Нефритовый пол обжигал даже сквозь сандалии, но это не имело значения. Михаил знал, как знал и каждый боец его команды — Яхве отступает. Ход битвы медленно переломился в их пользу.
Изменение пришло внезапно. Защитная стена Яхве рухнула. Там, где Михаила со товарищи от Безупречного Трона некогда отделял плотный барьер, остался пузырь энергии. Но это еще не конец. В начале схватки Михаил тоже был зажат в силовом пузыре, но сумел пробиться. С помощью друзей, отдавших ему всю силу до предела и даже больше. Не занятой боем частью сознания Михаил продолжал удивляться. Они могли остаться в стороне и получить шанс выжить при провале. Но вместо того встали рядом. Это дало архангелу повод для многих раздумий, но сознание никак не покидала одна тяжкая мысль.
Я не заслужил таких друзей.
Импульсы энергии Михаила и его отряда со всех сторон били в защитную сферу Яхве. Та мерцала, поверхность шла рябью. Но важнее всего — сфера сжималась. Каждое попадание делало ее меньше и слабее, а цвета — тусклее и привычнее. Атакующие тоже теряли энергию, но медленно одолевали барьер. Их импульсы сохраняли разноцветье, хотя и знакомого свидетелям битвы спектра. А кокон Яхве контрастом показывал обширные пятна ярко-белого.