Выбрать главу

Этнический состав населения Коммагены в эллинистическую эпоху был крайне пестрым. Очевидно, основную часть подданных властителей Коммагены составляли потомки хеттского и семитского населения, населяющего эту территорию еще со II – начала I тыс. до н. э. Во многом это выясняется при анализе народных верований (см. далее). Семитское и хеттское население преобладало в Коммагене и в римскую эпоху[51]. В ахеменидскую эпоху в Коммагене появляются иранцы, занимая положение господствующего этноса при дворе сатрапа Восточной Армении. О том, что в этом смысле мало что изменилось и в эллинистическую эпоху, свидетельствует надпись из Дамлики времени Митридата II Филопатора (36–20 гг. до н. э.), являющаяся посвящением некоего Ариарамна – главного архитектора коммагенских царей эпохи Антиоха I и Митридата II[52]. Имя Ариарамн, без сомнения, – иранское. Мало того, оно было популярно именно в ахеменидскую эпоху. В частности, так звали одного из мифических предков Кира II. В эллинистическую эпоху в Коммагену проникают и греки, также составив часть господствующего класса. В надписи из Килафик-Хуюк упоминается стратег и один из «друзей» царя Аполлас, сын Аполласа, который, по всей вероятности, был греком. Надпись датируется 60‑ми гг. I в. до н. э.[53] При такой этнической пестроте культура и, в особенности, религия Коммагены, неминуемо должны были носить и в итоге носили весьма противоречивый характер.

История эллинистической Коммагены продолжалась почти 200 лет. В целом, ее историю можно представить в качестве череды попыток этого небольшого, слабого в политическом и военном отношении государства удержаться на политической карте эллинистического и римского Востока, используя противоречия между великими державами, прежде всего Римом и Парфией, поэтому она во многом не представляет собой ничего примечательного. По сути, Коммагена выступала лишь одним из многочисленных буферных государств, находящихся в орбите римско-парфянского политического влияния. Особенно это было характерно с конца I в. до н. э., напротив, Антиох I в более раннее время все же пытался сохранить хотя бы относительную самостоятельность Коммагенского царства. Несмотря на то что следует констатировать влияние политических факторов на развитие официальной государственной религии Коммагены, многое в политической и династической истории этого государства остается неясным, прежде всего из-за крайней скудости источников базы, за исключением, может быть, эпохи Антиоха I, в некоторой мере отраженной в античной письменной традиции, хотя и в этом случае сведения об этом владыке носят случайный характер.

Обзор источников

Источники по религии и культам Коммагенского царства можно разделить на три категории: эпиграфические, археологические и нумизматические. У античных авторов, за небольшим исключением, практически нет данных о религиозных верованиях в Коммагене. Из эпиграфических источников главными являются царские надписи Антиоха I Коммагенского, найденные на территории царских святилищ. Наиболее информативные надписи обнаружены в царском святилище – гробнице Нимруд-Даге турецкой археологической экспедицией под руководством О. Хамди Бея и О. Эффенди в 1882 г. Правда, качество их публикации, вышедшей в 1883 г. в Стамбуле, не отличается большими достоинствами[54]. В 1883 г. германская археологическая экспедиция во главе с К. Хуманном и О. Пухштейном повторно обследовала святилище на горе Нимруд-Даг и провела археологические работы на других памятниках Коммагены, в том числе, в Арсамее на реке Евфрат и др. Надписи из Нимруд-Дага, Арсамеи-на-Евфрате, а также из некоторых других мест Коммагены, были опубликованы в их фундаментальном труде о археологических путешествиях в Малую Азию и Сирию, где древностям Коммагены посвящен особый раздел[55].

Часть коммагенских надписей вошла в фундаментальный эпиграфический сборник В. Диттенбергера Orientis Graeci Inscriptiones Selectae. Leipzig, 1903–1905. Vol. I–II (OGIS) в первый его том (OGIS. I. 383–413). Надписи Коммагены были переизданы в Париже в 1929 г. Л. Жалабером и Р. Мутерде в эпиграфическом сборнике, посвященном античным лапидарным памятникам Сирии и Коммагены[56].

Надписи античной Коммагены, обнаруженные в 1930‑е гг., были опубликованы Ф.К. Дёрнером и Р. Науманном в их совместном историко-археологическом труде о древностях этой территории[57].

вернуться

51

Jones A.H. The Greek City from Alexander to Justinian.Oxford, 1940. P. 71–72; Камышев К.Д. Этноконфессиональная характеристика римско-иранского пограничья к кон. I в. до н. э. (попытка исторической реконструкции) // Этнокультурное развитие Ближнего Востока в IV–I тысячелетиях до н. э. М., 2017. С. 35. Мало что изменилось и в римское время. Так, отец будущего писателя-сатирика Лукиана Самосатского (II в. н. э.) не знал ни греческого, ни латинского языков и по своей этнической принадлежности был сирийцем, являясь при этом по своему социальному положению зажиточным ремесленником.

вернуться

52

Şahin S. Forschungen in Kommagene I: Epigraphik // EA. 1991. Vol. 18. S. 102–103. Правда, с определением этнической принадлежности отца Ариарамна положение обстоит сложнее. Его имя – Паллай – может быть редким греческим именем, как полагает С. Шахин (Op. cit. S. 103), или даже восходить к хурритскому Паллия (от pal – «знать») (устное сообщение В.Ю. Шелестина, за что приносим ему искреннюю благодарность). Если вторая этимология хоть в какой-то мере является верной, то этнически коммагенская элита в I в. до н. э. не была только греко-иранской. Возможно, в нее входила и местная знать (?). Не исключено, что в семье Ариарамна соседствовали и сливались древнеанатолийские и иранские (ахеменидские) традиции.

вернуться

53

Dörner F.K., Naumann R. Forschungen in Kommagene. Berlin, 1939. S. 43–47. Обстоятельный анализ этого памятника дан в нашей статье: Обухов С.В. Надпись из Килафик-Хуюк – источник по истории и культуре античной Коммагены в эпоху Антиоха I (69–34 гг. до н. э.) // Studia Historica. 2017. Т. 15. С. 76–84.

вернуться

54

Hamdi Bey O., Effendi O. Le tumulus de Nemroud-Dagh. Voyage, Description, Inscriptions avec plans et Photographies. Constantinople, 1883. P. I–V. Pl. I–VI$ P.VII–X.

вернуться

55

Humann K., Puchstein O. Reisen in Kleinasien und Nordsyrien.Berlin, 1890. S. 209–372.

вернуться

56

Jalabert L., Mouterde R. Inscriptions grecques et latines de la Syrie. Paris, 1929. P. 20–59.

вернуться

57

Dörner F.K., Naumann R. Forschungen in Kommagene. Berlin, 1939. S. 9–53. Taf. 3–5.