Плащ! Та странная и непонятная сущность, являвшаяся одновременно и частью меня, и в то же время обладавшую большой долей независимости. То, что всегда было со мной, то что всегда было способно восстановиться, поглотить все что может найти и набрать энергию и материю, то, что всегда способно сражаться в любых условиях и с любым противником с большим успехом.
В тот миг, когда мой разум казалось, полностью растворился во мраке, я почувствовал, что это не конец. Нет, это безусловно был конец, ноне для меня, не для меня как личности. Это был окончательный конец моей старой формы, которая окончательно умерла, и мое сознание, более не способное существовать в ней, переместился в другую составляющую. Ту, которая доселе всегда была рядом и использовалась не по назначению. Плащ, который все это время, оказывается, был моим спасательным жилетом, перенял мою сущность и позволил интегрироваться в качестве управляющей единицы — разумного ядра.
Первые несколько часов я продолжал лежать на земле в виде бесформенной «лужи», которая частично покрывала валявшееся тут же тело, стараясь адаптироваться с новой формой и разбираясь с «управлением», а также открывая неожиданные стороны своего до сих самого близкого, и как оказалось, самого таинственного «союзника». Это было нечто невообразимое! Как оказалось, плащ, до сих пор верно исполнявший роль одежды, орган потребления материи и энергии, и время от времени, оружия, был гораздо сложнее, чем я мог себе представить это ранее. И как оказывается, его строение и сущность продолжала только усложняться. Постоянно, непрерывно, день ото дня. Каждый мой шаг по этому миру и по другим мирам делал его сложнее. Каждая поглощенная частичка материи или заряд энергии анализировались им, их некоторые особенности воспроизводились, некоторые структуры использовались для самосовершенствования.
Все эти годы я обладал самым что ни на есть интеллектуальным самонаводящимся оружием, способным к самосовершенствованию, которое в то же время всегда оставалось частью меня. И мой иррациональный страх перед этой черной субстанцией оказывается, был неоправданным. Да, плащ был автономен, да, у него были уникальные способности, да он постепенно обучался, становился сложнее и сильнее, но он все это время подчинялся программе, которая писалась моим подсознанием! Все эти странные повадки, эта прожорливость, эти способности и навыки напрямую проецировались из моего сознания в виде тех или иных потаенных желаний или мыслей, которые я сам даже не успевал порою осознать или заметить. Я желал защиту и получал ее. У меня возникало желание обрести ту или иную способность и вуаляс — одно какое-то событие и пожалуйста, получи и распишись. У меня существовал страх лишиться контроля над собой под напором инстинктов пустого — и они перекочевали в плащ, оставив мой разум кристально чистым (ну, не совсем кристальным).
Плащ хранил в себе огромный «архив» информации в виде многочисленных ощущений, связанных с тем, с чем ему приходилось контактировать в течение своей «жизни». И массу «невостребованных» способностей и особых навыков, которые он получил в процессе столкновения и поглощения того или иного противника (и не только). Чем-то напоминало способность девятого номера в Эспаде, разве что уровень воспроизведения их был минимальным. Плащ не обладал способностью просто так взять и начать использовать чужую способность самостоятельно. Он мог лишь адаптировать ее под себя и свою реацу, а также, действовать, лишь получив соответствующий сигнал из «центра» в виде подсознательного желания, подкрепленного какими-то бурными переживаниями, страхами и так далее….
Восприятие реальности было совершенно иным, чем я привык. Отсутствие привычных органов чувств компенсировалось особыми «умениями» плаща, в число которых, как оказалось, входило мое альтернативное восприятие, над которым в свое время мне пришлось немало потрудиться, а также оттачивать в бою с Агейп в ее бытность занпакто….
«Осмотреть» свое тело удалось далеко не сразу. А когда мне это удалось, я едва не пожалел, что это вообще получилось. Зрелище было не для слабонервных, в число которых, теперь я точно не входил. Такого ужаса представить было сложно. Такое чувство, словно постарался мясник, причем, попался какой-то маньяк, вдоволь поигравшего со своими инструментами.
Развороченные внутренние органы, оторванные конечности, обильно политое кровью…. Не будь я бесформенной жижей, которая медленно старалась приобрести хоть какую-то форму, не миновать бы мне опорожнения желудка…. Противное зрелище.